Заткните на мгновенье пальцем уши.
Ведь глас небес, пробив сомненья туч,
Сейчас коснется захмелевшей суши,
И вы познаете его проклятый вес.
Он сокрушит тайфунами сметая,
Коросту замшевую прочного греха,
Куда там до пределов рая,
Туда не ступит даже Мустафа,
Не ступит ни Иван, ни плод японский,
Ни Фриц, ни Шамуэль, ни добрый Жан,
Им всем гореть в огне дальневосточном,
Как до сих пор горит великий Хам.
Спасайтесь, убегайте в горы,
Вы, мерзости похабные цари.
Хотя и там, на ваши страх и горе,
Сияют ярким светом фонари.
Не убежите, глаз небесный точен.
Вас вытащат на плаху в день суда,
Без уговоров и без проволочек,
И черти крикнут громкое – УРА.
И заживет на свете справедливость,
Все остальное в пропасти геен.
Прожарятся развраты и спесивость,
До пищи крокодилов и гиен.
И гревоводные тела на старом блюде,
Уж на столе терпения пиров.
Закусят ими звери с ними люди.
В кругу любви и черных поваров. |