Не знаю как, но знаю босиком
приходят к Богу, чтоб его услышать.
Мы улетали в небо высоко,
но Бог всегда оказывался выше.
Ах, Боже мой, да что же я сказал?
Сегодня в мире главное – потеха.
Но все пути (в конце) приводят на вокзал,
откуда никуда нельзя уже уехать.
Там в шёпот переходит раньше крик,
там нет желанья поменять обои …
Кто осознал, что впереди тупик
невольно озирается в былое.
Тупик. Стена. А за тобою век.
Из прошлого холодный дует ветер.
Ни влево, вправо – можно только вверх,
с надеждой, что тебя там кто-то встретит.
Это вопрос, бесспорно, ключевой.
Уйду на небо и найду там парус.
Но даже если нет там ничего
я всё равно в стихах своих останусь.
Откуда же уверенность сия?
Не знаю. Только, кажется, что где-то
уже звучит мелодия моя
и в ней слова стучат, как кастаньеты
и вечер разбивается в окне
на звёзды и прохожих силуэты…
Метеорит, упавший, он на дне –
моя (для возвращения) монета.
Фонарь и ива плачут в два ручья.
А в три ручья рыдает где-то Маша …
Не говорите: «Родина моя».
Я заклинаю, говорите: «Наша».
Слова имеют точный адресат.
Порой черны или слепят, как солнце.
Произнесите, слово «листопад»
и лист кленовый тут же вас коснётся …
Я снова возвращаюсь к теме «Жизнь»,
туда, где были взлёты и паденья …
Цель человека – собственная мысль,
Художника – остановить мгновенье,
презреть забвенье, славы жалкий плен,
поверить больше не в слова, а в «СЛОВО».
А для начала нужно встать с колен
и отряхнуть с них прах былого.
Похоже, что я в позу становлюсь …
Нет – хуже – на трибуну лезу!
Вещать и обещать всегда боюсь
(а всё влиянье радио и прессы)
Не все дороги нас приводят в Рим.
Но все дороги нас приводят к Богу.
А человек он должен стать другим –
в бессмертье, выбирающим дорогу.
И я скажу (простите мою прыть
и как угодно понимайте фразу):
«Поэтом можешь вовсе ты не быть,
ну, а великим, просто быть обязан» |
