Заставит думать, прежде чем забрать,
В предгорие зеленого Тибета,
Невидимая божья благодать,
Что посещела грустного поэта,
Когда ему в раздолье юных лет,
На пионерском, в зной разгара, слете,
Послало небо солнечный привет,
И книгу вещую в зеленом переплете.
И он тогда в отрыве от любви,
Задумал познавать ростки писания.
И не заметил, как они пришли,
В разгар приветов или расставаний.
Назойливостью явно неземной,
Стучались в окна, залетали в двери,
Пока поэт недобрый и не злой,
Отринув власти жизни карусели,
Схватил однажды истины рукав,
Приблизил к ней свои хмельные очи.
Но змеев Сатаны большой анклав,
Не дал ему начать глагол пророчить.
С тех пор прошло немало хмурых лет.
И вот уже фундамент опошленный,
Когда-то запахом прожаренных котлет,
Отмыт, пожалуй, духом окрыленным.
И нет на свете, что ему терять.
Приобретение любви на горизонте.
А он все поминает чью-то мать,
Как некогда отец его на фронте. |
