В синеватом парижском тумане
закрываясь от мира плащом,
неизвестный совсем, Модильяни
бредил Анной, бродя под дождём.
Одержимый улыбкой и взглядом,
стихотворно воспетый, как Бог,
он, отравлен смертельнейшим ядом
от вина и любви изнемог.
Не известен, без денег, не моден,
доедая чужую еду,
рисовал и подписывал «Моди»,
проклиная свою нищету.
Вспоминая в моменты – «на грани»,
как бродили всю ночь напролёт
по трущобам Парижа, и Ани
взгляд – как бабочек лёгкий полёт;
Любование телом модели
плавность линий, румянца налёт;
Вспоминая скупые недели
проведённые вместе, и лёд
тех же глаз обожаемых Анны,
и стихов непонятных мотив
от которых кидался, как пьяный,
рисовать и бросал очертив
на картоне фигуру штрихами,
и бросался под ноги любви,
а она осыпала стихами
засыпая потом на груди…
В синеватом парижском тумане,
(как с полотен Дега и Моне),
Амедео, Ахматова Анна
в день дождливый привиделись мне. |
