Запомнит, или не запомнит,
В безумном раже непристойный свет,
Все что писал в ночи горячей кровью,
Великий дух, и сказочный поэт.
Общаясь в тайне с откровеньем Божьим,
Предвидев ангелов на кончике пера,
В великолепие написанные строки,
Богиням страстным посвящал с утра.
Пред тем как прибежать в разгар застолий,
Ублажить пуншем пьяненьких гусар,
Писал без всяких мудрых предисловий,
О том, как Ленский получил удар.
И прикоснувшись черной бакенбардой,
До прелести языческой руки,
Предвидел в молнии разрыва дюже ярком,
Печаль в глазах прелестной Натали.
Или в огне уютном жаркой печки,
По пьяне взгромоздившись на кровать,
Шептал в бреду о радуге над свечкой,
И вспоминал не лестно чью-то мать. |
И нет в России, к сожаленью, второго Пушкина, увы.