В запустенье, который год
старый парк городской.
Там художник кого-то ждёт
и на небо глядит с тоской:
три бутылки вина (пустых),
семь картин (из них две без рам),
на картинах: могил кресты…
Но увидел я там
полотно, где цветут сады,
а за ними (крути педаль!)
облака такой высоты!.,
горизонта
такая
даль!.,
снег берёз на слиянье рек!.,
свет дождя – голубой!.,
всё, что я потерял навек,
я увидел перед собой:
моё детство и солнца – блин,
да и речку – мою!
– Продаю только рамы картин,
а полотна не продаю…
– Ты, наверно, не так сказал:
верно, рамы не продаёшь?
– Иногда отдаю за глаза…
– Сколько хочешь?
– А, что даёшь?
– Что даю? Отдаю – мечту
(пошутил я), а он: “Идёт,
но без рамы, а то сочтут,
что я форменный идиот.
Раму к ней ты сам подберёшь…
Раз отдал мечту так и быть!
Ну, чего ты? Что не берёшь?
Или мне, – пособить?
Я картину понёс, как сон,
как ромашки моих полей…
И повисла она над столом:
не нужна была рама ей!
Я смотрел на неё, в слезах
я прощенье у рощ просил:
отзывалось эхо в полях,
мелкий дождь в лицо моросил,
заливало, весной, луга,
выгоняли коров пасти,
на высокие берега…
Я реке говорил: “Прости…”
И прощали меня: дома,
огороды, заросший плёс…
И свистел я, сходя с ума,
среди птиц и больших берёз…
А под утро вошла тоска,
да такая, хоть плачь…
Словно неба нет ни куска,
словно время – палач!
Словно снег это – ноль – вода…
Словно свет это – лампа, день…
Словно в небе и не звезда,
а какая-то дребедень…
Словно кончились все пути…
Не нужны уже паруса…
Долго снились одни кресты,
да художник смотрел в глаза.
Продолжалось так, может, год…
Но я встретил Её – мою,
ту, которая верит и ждёт,
даже если ты на краю…
В наших взглядах рождался – свет!
А когда мы хотели – мрак!
Мы заказывали – рассвет…
Да, всё было, всё было так.
Только как-то забрёл я вот
в старый парк городской,
где художник кого-то ждёт
и на небо глядит с тоской,
словно близится Страшный суд,
а картины его – звено,
где “кресты”, как прицелы, ждут
появления твоего…
Встал художник. Кладёт мазки.
Осторожно, как письмена…
Не глаза у него – пятаки
(будто это всему цена).
– Я, сегодня, – он бросил мне, –
полотно дописал.
Может мы, сойдёмся в цене?
Но, смотри, чтоб не прогадал…
Я оставил раму, ну, ту?
Погляди что внутри:
покупаете пустоту?
Не хотите? Тогда смотри!
И, тот час же, взошла звезда
в центре рамы пустой…
Я узнал, и моя мечта
позвала меня за собой!
Обещала: славу и дом,
весь огромный прекрасный мир…
И отвёл я глаза с трудом,
не просил уже, а молил!
Сторговались без лишних слов
и без слов разошлись…
Я отдал, всё что было – любовь.
Оказалось теперь, что – жизнь. |
