Как хочется в последний раз встряхнуться,
И выпалить в простор лесных раздолий,
Где сосны под напором ветров гнутся,
Как мы тоскуем о столах и разносолах.
Облизываем губки в пику праздных стонов,
Что тамада возбудит страстью визгов.
И во главе стола в томление поклонов,
Заглавный генерал давно глядит на вилку.
Селедочкой заправив круг желаний,
Томится капитан любитель девок,
С женою милой, белой тетей Таней,
В канун разводов долгих и разделов.
И прапорщик недавний друг застолья,
Отличник знаний новых пулеметов,
Однажды вырвавшись на чистое приволье,
Зачал в кустах наследие полетов,
С Томаркой нежной, миленькой девицей.
Она глаза, заправив тушью черной,
Смогла вечор, с Петром уединиться,
На берегах распаханных Печоры.
Что было там, поэты не опишут.
Порыв горячий, рваные одежки.
Нашла старуха после гроз молитвы,
Трусы шелкОвые и красные сережки.
Вот так, друзья, любите баб степенных,
И не в кустах, но в чистенькой постели,
А главное, чтоб сами были верны,
И не коснутся вас ни грозы, ни метели. |
Я помню как тренер наш сокрушался:
