Я, может быть, не верю ни во что,
Ни в тон зимы, роскошной, долгой, глупой.
И не пытаюсь ничего сказать
О том, что стало с ними в эти годы,
О том, что происходит в нас.
О жаждах мира – мелочны и скучны,
Влекут меня иные заблужденья,
Слова влекут, испытанные чувства.
Уж облетел в трудах Нескучный сад
Летит и город за чертой оград
И остаются сквозь сплетенья веток
Вдали проспект и сумеречный взгляд.
И день такой же, серый, календарный.
Пророс от темных окон отчужденьем,
И топит жарко от настольной лампы
И без того глядя на белый свет,
На дальнюю за окнами дорогу –
Ценой надгробных плит, знакомых лиц,
Проходит век сближеньем двух столиц –
Дороже города не сходством.
Иная старость, больше чем – стара
Хранится в нижнем ящике стола.
И памятна исканьем, темным сводом
Идут года за високосным годом
А вслед моим оградам – никогда!
За многословьем вечных отступлений
Одно, два слова безупречных сохранит.
Всё остальное близко к исправленью
И мрачность сводов, и усталый вид.
1989 |