Как часто, после нервных дней,
Мне возбужденье не дает уснуть,
Иль в одиночестве ночей
Потоки мыслей могут захлестнуть.
А иногда и просто в тишине,
В раздумьях о наследии своем,
Я к демону взываю в голове
И долго мы беседуем вдвоем.
Он мудр, но безумен как война,
Он горд, как император поднебесной.
Он не воображения игра,
Не воспаленного сознанья песня.
Он в мое тело как в Бастилию заточен
Седым отшельником в пустом монастыре.
Я в те места судьбой был занесен,
Старик же был одной ногой в земле.
Он от болезни тихо умирал,
Молитвы обращая к небосводу,
А демон лапы потирал,
Нутром предчувствуя свободу.
Я не поверил в повесть старика
О трех волшебниках, что демона скрутили,
Но, не сумев убить наверняка,
Навеки в плоть людскую заточили.
Я рассмеялся, но согласье дал
Хранить закрытой клетку твари,
И, распалив огонь, он начал ритуал,
Шептал заклятья, кашляя от гари.
Угасла жизнь его, лишь догорел костер.
И схоронив его под вишней во дворе,
Я молча постоял, потупив взор,
И дальше двинул путь свой по земле.
С тех пор я поменял свой взгляд
На то, в что верить стоит, а в что нет,
И не желаю время повернуть назад,
И с демоном мы вместе много лет.
Теперь я вижу мир совсем иным,
В невиданных доселе мне цветах.
Раскрыл мне демон, знанием своим,
Глаза, предубеждения развеяв в прах.
« Мы, демоны, - рассказывал он мне, -
Лишь порожденья человеческих страстей.
Я – жажда битвы, и рожден в огне
Горящих городов далеких, темных дней.
Мой голос - барабанов бой,
И стали звон, танцующей в руке,
И вой трубы, зовущий за собой,
И крики боли павших на войне.
Шагну я – вздрогнет целый мир,
И кровь вскипит в отчаянных сердцах.
Взмахну рукой – и на кровавый пир
Слетятся тучи черноперых птах.
За свою жизнь я славно погулял,
За это можно вечно проклинать.
Другие нынче страсти правят бал,
Но Смерть не стала реже пировать».
Я промолчал, не зная что сказать,
И размышляя о его словах,
Позволил я фантазии играть
Догадками на истины костях.
Но мои мысли будут пусть при мне,
Их тёмный лес лишь спутает рассказ.
О боге, пусть горит душа в огне,
У демона спросил я, как-то раз.
«Не у меня ответов ты ищи, –
С усмешкой собеседник отвечал,-
О том, кто указал нам все пути,
Я тоже часто и подолгу размышлял.
Ведь есть законы, что не преступить,
Что жизни отмеряют век,
Что мирозданью позволяют быть,
Что всем планетам направляют бег.
Ведь кто-то же их все постановил
И зорко бдит за нашим бытиём.
Вот кого в боги я определил
Вот чьё присутствие я чувствую во всём.
Ты можешь спорить, и наукой объяснять,
Известна эта слабость у людей,
И размышленьями Эйнштейна потрясать,
Но разницы не будет, хоть убей.
И почему узнать стремишься ты?
Определиться хочешь, получив ответ?
Не устремляй ты к этому мечты.
Где знание царит, там веры нет.
Сомнения отбрось, в них корень зла,
Захочешь верить – верь, и будет бог.
Не хочешь – так не верь, и все дела,
Ведь все равно узнаешь в нужный срок».
И, громко рассмеявшись, он умолк.
Я понял, что за срок мне указал
Мой демон. Только что за толк
Искать мне далее ответ?! Я не искал.
Однажды, взглядом проводив,
Ту женщину, что страстно так любил,
И пустоту под сердцем ощутив,
Я про любовь у демона спросил.
«Что, смертный, для тебя любовь?
Твой мимолетен век, и не дано тебе
Постичь ту муку, что минуя плоть,
Терзает душу, непокорную судьбе!
Что можешь ты вообще знать о любви?
О той, что пробиваясь сквозь века,
Заставит вспоминать прекрасные черты
И имя той, что подло предала.
Я целый мир привел ей на поклон,
В её глазах я свою ярость утопил.
Бессмертный, что разрушил Вавилон,
Пред смертной девушкой колени преклонил.
Но что она, не дрогнула рука,
И вот я заперт, скован и разбит.
Века прошли, она давно мертва,
Но память сердце демона хранит.
Как милосердна память у людей,
Она позволит боль вам заглушить,
И снова вы, с наивностью детей,
Готовы жить, встречаться, и любить».
«Не прав ты, - в спор вступаю я, -
Нам не всегда позволено забыть
Глаза, глядел в которые любя.
Не все способны это пережить.
Как много тех, решившихся на шаг,
Что за любовь бросались со скалы».
«У вас есть способ скинуть жизни мрак,
Бессмертные же смерти лишены.
Мы будем помнить до скончания дней,
И мучиться», - промолвил скорбно он.
Я долго помнил о любви своей,
Но поражение признал, и вновь влюблен.
Я спрашивал – « А будет ли война?».
А демон мне со смехом отвечал –
«Раскрой глаза, от мира ни следа,
Войну еще никто не завершал».
И я, читая сводки новостей,
Все чаще соглашаюсь с ним.
И иногда мне стыдно за людей,
И чувствую себя для них чужим.
О смысле жизни спорили не раз,
Да каждый так остался при своём.
На пересказ произнесенных фраз
Терпения нужна не чаша – водоём.
А мой запас, увы, не столь велик.
В чем смысл видит порожденье битв?
Всю жизнь несет он разрушенья лик,
Нет ему дела до людских молитв.
Что до меня, то жизнь сама в себе
Несет тот смысл, коли он необходим.
Его хватает, чтоб наперекор судьбе
Пытаться выжить, как бы рок не бил.
Мне демон мой помог понять себя,
Найти свой путь в хитросплетении дорог.
И не боюсь один остаться я.
Ведь с ним я и один не одинок.
Увы, на вряд ли я смогу,
Пост стража твари передать.
Закончится мой век, и я умру,
И ярость битвы станет вновь гулять.
Но это не изменит ничего,
Не станет больше зла и не погаснет свет.
Хоть перебей всех демонов до одного,
На всё в природе человека есть ответ.
Ослабнет страсть одна – другая прирастет,
И на героя сыщется злодей,
И если кто-то демонов убьет,
То станет сам всех демонов страшней.
Я это понял, наблюдая жизнь
Со всей её ужасной красотой.
И эту написал я песнь,
О демоне, что носим мы с собой.
В моих словах ты можешь не найти
Свет истины, она лишь для меня,
Но, двигаясь по своему пути,
Старайся заглянуть в себя.
Вдруг Демон там.
|
