(трагический поэтический экзерсис. Исполняется со скупою мужскою слезою и геморрою. Сопровождается шумом моря с яростным биением волн обо что-то твёрдое)
Посвящаю моему давнишнему другу, неисправимому романтику бескрайних морских просторов (он же - астроном-парикмахер, не лишённый идей)
Селёдка номер сорок пять
Во тьме пучин бесстрашно
Плывёт – и ею наплевать,
Что плавать здесь опасно.
А вот навстречу – сорок шесть,
И даже сорок восемь.
И все они плывут, молчат,
Никто у них не спросит:
Куда плывёте вы? Накой?
И за каким, скажите,
Своей селёдкиной судьбой
Совсем не дорожите?
Но нет ответа. Нету слов.
И тех не счесть селёдок.
А в бочки уж залит рассол,
И слышен шум лебёдок,
Что трал потащат из пучин
С добычею морскую…
А может, водки мне попить?
Съесть бутер с колбасою?
Чтоб не услышать этот плач,
Селёдковый, несчастный.
Нет, что за люди, йоба мать!
Им все слова напрасны! |
