Вот снова дверь скрипит, привычным уху звуком,
Вот снова холл и витражи зеркал,
И он шагает в унисон с сердечным стуком,
Чтоб сделать свой последний выход в зал.
Жестокий мир коварной Мельпомены,
Давным-давно его завербовал,
Он был его служитель неизменный,
Ну а сегодня… он уходит, он устал.
Его не радуют уже аплодисменты,
А рампы свет не трогает сознанье,
И славы пресловутой сантименты
Уж не влекут в театра «зазеркалье».
Как много жизней он на сцене прожил,
Он - Гамлет, он - Ромео, он - Отелло,
А вот свою покорно уничтожил,
И хмеля своей жизни не отведал.
Присев на стул пред зеркалом гримерной,
Поправил свой изношенный парик:
« Finita la commedia, signori,
Жизнь «сыграна», и я теперь старик!».
Он встал и оглянулся на прощанье,
Он уловил аплодисментов такт.
Раздвинулись кулисы,.. ожиданье,
Он вышел отыграть последний акт.
2009г. |
Лира, прочь, я песню спел!
Песня тихо отзвучала
и в далекие пределы,
где любовь меня венчала,
взгляд и мысли полетели.
В те далекие поры,
что едва видны из дали,
познавались где миры,
острых чувств, любви, печали.
В те поры, когда постиг,
сладость многих обретений,
первый, где удар настиг,
звуки клятвы обесценив.
Так и шли года аллюром,
то неспешным, чаще резвым,
искристым блестя пурпуром,
все казалось интересным.
Приходилось петь под кленом,
что по иве сох плакучей,
пел средь трав в лугу зеленом,
где роса слезою жгучей.
Расточая сердца песни,
сам стремился быть любимым,
одному, в просторе тесно,
благо быть необходимым.
Но всему конец приходит,
вот и мой слабеет голос,
рок судьбою верховодит,
я свое отпел уж вволю.
Лира, прочь, я песню спел!