Однажды путник, жаждою страдая,
Стучал в окно, где старый менестрель,
Годов ленивых бег не замечая,
Налаживал беззвучную свирель.
Но оторвавший взгляд от дел бездарных,
Старик открыл разбитое окно,
Чего те надо, пилигрим отважный?
Поесть, попить и душу заодно,
Открыть тебе, старик неугомонный,
Ты тоже, чай, безвременьем томим,
Как вечный дух из памяти загробной,
Где потерялся твой, однажды, сын.
У старика к земле отвисла челюсть,
И задрожала левая рука,
Зайди ко мне, походов долгих нечисть,
Что знаешь ты о горе старика?
Что привело тебя к моим оковам,
Какое зло высвечивало путь,
Туда, где утонуло в красном море,
И нет пути назад его вернуть,
Мое истерзанное горем сердце.
Мою, в трудах измученную плоть,
Не растворить в озерах жгучих перцев,
И нечего мне байки здесь молоть.
И путник, отодвинув чашу гнева,
Уставился в безумные глаза,
Нет, не узнал родного непоседу,
Я блудный сын твой. Пусть сразит гроза,
Моей любви истраченную радость,
Пусть содрогнется подо мной земля.
Толикой покаяния я жаждал жизни сладость,
Соития духовного, где только ты и я... |
