Не забывайте первую любовь,
Не скальте зубы на беду чужую,
Не проливайте праведную кровь,
И не страдайте за судьбину злую.
Продажным роком определены
Пороки и стремления благие,
И на заре безоблачные сны,
И руки на телах девиц чужие.
И поцелуй в прозрачной чистоте,
И встречи под разливы счастья,
Отцов хмельных и добрых матерей,
Отмеченных присутствием зачатья.
Затем уж крик невинного младенца,
И звон тазов вещающие в мир,
Что здесь, обернутые в полотенца,
Пришли потомки под звездою Кир.
Уже готово царственное ложе,
И ангелы витают в облаках,
Тревожа дух, иль может не тревожа,
И не испытывают смертной доли страх.
Зачем тогда немыслимым зароком
Кого-то непрерывно ублажать?
Или своим отсиженным пороком,
Задобрить в воскресенье чью-то стать.
И небо, что открыло суть предела,
Не допуская пересказов добрых смысл,
Спасти смогло от огненного дела,
Не затирая в вечность мою мысль,
О том, как разозлившись на блаженства,
Я укрывался в чреве полостном,
Покуда акушерка, волей земства,
Не приняла меня в порыве злом.
Зачем-то долго обзывала мою маму,
На непонятном плотском языке.
В момент рождения лизнуть спиртяги грамма,
Не удосужилась. И память на руке,
Моей младенческой, какой-то синей краской,
Прищурив глаз писала не скупясь,
На нежные приливы теплой ласки.
Я заорал впервые матерясь. |
