Припой по капле раскалённым оловом
заполнит трещины, зеркально сгладит след,
неважно, что живьём пройдёт по голому,
пахнув на вертеле поджаренным филе.
Больней бывало, шли рубином полосы,
рубцами заживали после разных бед.
Всё дальше, дальше расходились полюсы,
друг другу ледовитый давшие обет
молчания и несоединения.
А ты живой, ты дышишь, стонешь и дрожишь
от холода, ты прячешься за стенами,
пытаясь вновь и вновь поверить в миражи.
Но за безумно долгим отрицанием
дай разглядеть всё то, что втайне накопил,
твоё пространство, мысль обетованную,
оформленную тёмной синевой чернил.
Спиралью восходящей пусть раскрутится,
порою стопоря, порой как балансир,
но глубже пра-кириллицы и буквицы
приоткрывая всем твой многоцветный мир.
|