Зажатый временем в тиски,
я разомкнул стальные губки;
бывало, шёл и на уступки,
в карманах пряча кулаки.
Менялось время и генсеки,
но не менялся курс на свет,
какой бы не сиял портрет
на знамени всея опеки.
И голос вырвался не сразу,
и нет на карте той страны,
но внутренней своей войны
я не проигрывал ни разу.
6. 01. 14 г. |
