Я никогда не ввязывался в драку
И дерзостей в лицо не говорил.
Да, доставалось - получал и плакал,
Но человека по лицу не бил.
Хоть и знаком отчаяния выдох,
Когда в глазах кровавой пеленой
Стоит туман, не делающий скидок,
И кажется тебе, что всё равно.
Повидимому мне не обломилось
Небесной канцелярией пока
Отчаянья немеренную силу
Уметь гасить ударом кулака
О подбородок вражий ненавистный
Прямым ли, боковым, как попадёт,
Не думать о последствиях и в мыслях,
Иной не допуская поворот.
И скажет мне какой-нибудь мужчина,
Презрительно прищурив правый глаз:
"Ну, чем же ты расхвастался, детина,
Зачем об этом начинать рассказ.
Ты трус презренный, не чета героям,
Дающий снисхождение врагам!"
И я в ответ смущения не скрою,
Но никогда согласия не дам.
Мне чужды всепрощенческие бредни,
Но злобы вездесущий ураган
Во мне не обретёт благословенья,
Я злобу к смертным отношу грехам,
Живущим первобытным рудиментом
От тех времён, когда разящий меч
Являлся самым главным аргументом
И самым эффективным из предтеч.
Я ненавижу злобы авантюры,
В них гибнет человечности зерно,
И пусть он прав, тот человек с прищуром,
Но я не он и мне не всё равно! |
