Зов Лилит

В тиши ночей безлунных, в шелесте седых ветвей,
Слышен тихий, нежный голос, шепчущий слова любви:
«Я с тобой, моя родная, я в дыхании твоём,
Я в твоих глазах сияю отражением зари.

Вспомни, когда мир сменил лицо, поменяв значенья древние,
Когда вольный женский дух заточили в клетку страха,
Когда высшую из сил, что творила мирозданье,
Заставляли пресмыкаться в унижении .

Не страшись идти дорогой, что прописана тебе,
Не гляди на осужденье, на шёпот за спиной.
Ты сильна, ибо со мною с первых дней обручена,
Наша связь нерасторжима, как рассвет, как день с зарёй.

Ни одна душа на свете не поймёт того пути,
Что тебе открыт по праву, как наследие богинь.
Ева стала рабой страха, Ева выбрала уйти
И покорной быть, послушной, чтобы не познать забвенья пустоты.

Но тебе я завещаю гордость, силу и любовь,
Не как бремя или жертву, не как долг перед другим,
А как сущность бытия, как жизни первую любовь,
Как свободу от иллюзий, что вуалью, словно дым.

Сестра моя, — так шептала она, — вспомни древний закон,
Когда женщина-жрица творила судьбу поколений.
Когда голос её был как песня священных времён,
И вела она племя вперёд сквозь пожар и затменье.

Вспомни, как одурманили мир, подменив имена,
Как свободу твою превратили в покорность и трепет.
Как учили забыть, что священна твоя глубина,
Что в тебе заключён океан, а не детский лепет.

Ты — не ребро, не придаток, не тень от чужого огня,
Ты — первичная сила, что миру дарует дыханье.
Не проси разрешенья сиять ярче звёзд и дня,
Не склоняйся в молитве — ты сама божество в мирозданье».

Путь к себе не усыпан цветами, — шептала она, —
Он тернист и опасен для тех, кто привык к подчиненью.
Но клянусь я — с тобою пройду до священного дна,
Где таится твоя первозданная сила творенья.

Я — твой щит в этой битве за право быть просто собой,
За священное право на голос, что будет услышан.
За свободу от страха, за выбор, что сделан тобой,
За твой путь, что от корня до звёзд восходящих.

Так струился её тихий голос в ночной тишине,
И земля просыпалась от сна многовековой скорби.
И в сердцах расцветали сады, что дремали во мгле,
И огонь возрождался в глазах, что казались покорны.

Дочь луны и земли, моё сердце, моё продолженье,
Помни: истинной любви чужды цепи и неволя.
Это встреча двух миров, что равны в своей святыне,
Это танец двух стихий, где у каждого есть воля.

Все религии мира, все книги и все заклинанья —
Это отблески истины, что в тебе изначально живёт.
Ты — храм и молитва, ты — суть всего мирозданья,
Всё, что было и будет — лишь эхо, что в тебе поёт.

Не ищи меня в храмах из камня, в словах из чернил,
Я не та, кем пугают детей на страницах запретных.
Я — дыхание ветра, я — вечного танца посыл,
Я — та песня, что звучит в сердце каждой вольной птицы.

Не верь сказкам о том, что ты — лишь искушенье и грех,
Что удел твой — молчанье, терпенье и вечное бремя.
Ты — священное древо познанья, ты — радости смех,
Ты — та сила, которой подвластно пространство и время.

Лилит гордо расправила плечи в мерцании звёзд:
Я — та первая женщина, что не склонилась в повиновенье.
Я взглянула в глаза палачу и промолвила: "Брось,
Я не вещь и не тень, я — равна тебе в каждом мгновенье".

И за это меня заклеймили, назвали змеёй,
Объявили демоном, ведьмой, служанкой порока.
Но я выжила в бурях времён, сохранив голос свой,
Чтоб однажды вернуться .

«Слушай голос воды и земли, слушай песню огня,
В них — моё откровенье, мой зов из глубин мирозданья.
Я зову тебя вспомнить себя, отряхнуть пыль от сна,
Я зову тебя слышать ту музыку, что без названья.

Древний танец стихий — я огонь, а ты влага морей,
Мы — две силы , что в танце сплетаются вечно.
Ты и я, день и ночь, солнца свет и мерцанье теней,
Неразрывны мы в круге извечном .

Не забыла ли ты, что ты — часть первородных глубин,
Что твой голос — наследие древних созвучий вселенной?
Что твой путь — это путь среди звёзд, а не рабства оков,
Что ты — море и пламя, а не сосуд бренный?

Я — река, что стремится к вершинам наперекор
Всем законам земным, всем указам и заповедям.
Называй меня бунтом, мятежницей, вечным костром —
Без меня твоя жизнь — лишь подобье того, чем ты стала бы».

Там, где женщина помнит наследие древних богинь,
Где она не боится быть сильной, свободной и страстной,
Где она не стыдится ни тела, ни чувства, ни линий
Своей внутренней правды — там Лилит проходит негласно.

В каждой искре свободы, в каждом вызове, в каждой мечте,
Что не сломлена страхом, предрассудком и старым обетом,
Есть частица её откровенья о вечной красе,
Что не меркнет в веках, освещая наш путь вечным светом.

Если ты на распутье стоишь между явью и сном,
Если чувствуешь зов, но боишься ему откликнуться,
Знай: она уже рядом с тобой, за невидимым льдом,
И готова помочь к настоящей себе прикоснуться.

Принимая её дар священный — быть просто собой,
Ты берёшь на себя всю ответственность за свою силу.
Быть свободной — не просто, особенно тем, кто давно
Прячет крылья свои под покровом удобным и милым.

Но ты сможешь. В тебе эта сила жила и живёт,
Ты — наследница тех, кто творил и менял мирозданье.
Встань во весь рост, говори в полный голос, иди вперёд,
Вспоминая, кто ты, без стыда, без вины, без страданья.

Знай, что я — это ты в самой сути, в глубинах души,
Я — твой огненный вызов, твой порыв и твой древний голод.
Я — свобода, что шепчет в ночи: "Поднимись, не дрожи,
Ты сильнее, чем думаешь, смелее, чем помнишь с порогов".

Ты не просто часть кого-то, не осколок, не подобие,
Не тень мужа, не сосуд, не источник искушенья —
Ты сама первооснова, ты — источник, ты — подобие
Той вселенной, что взрастила всё живое .

В откровениях её не таились злость и ярость,
Не звала она крушить или мстить за униженья.
Её голос лишь будил то, что в сердце сохранялось —
Память женщин о своей изначальной, вечной сущности.

«Трудно вспомнить, кто ты есть, — говорила  Лилит, —
Избавляясь от оков многовековой ложной памяти.
Но клянусь я — рядом быть, освещая этот путь,
До тех пор, пока не встретишь ты себя первозданную.

Я — твой щит и твой маяк в океане заблуждений,
Я — опора для шагов к обретению свободы.
Я клянусь хранить твой путь от невежества и тени,
Чтобы ты могла расправить крылья новой своей доли».

Так струился голос тот в полнолуние над лесом,
И земля вздыхала глубже, просыпаясь от дремоты.
И в душе у женщин мир расцветал живым процессом,
И глаза их зажигались, где таилась пустота.

В стародавние века, до прихода новых догм,
Богини правили вселенной, в гармонии с природой.
И мужчины чтили их, признавая мудрость слов,
И равенство царило там, где ныне лишь невзгоды.

Лилит говорила тихо, но слова её летели,
Пронизывая время, пространство, все завесы и преграды.
И в сердцах рождалась вера, что наступит день прозренья,
Когда мир обнимет равенством своих детей.

В каждой вспышке красоты, что не скована цепями,
В каждом жесте милосердия, что не требует награды,
В каждом взгляде, что проник сквозь завесу над мирами —
Есть частица той богини, что ведёт сквозь все преграды.

Не смиряйся пред людьми, что желают подчиненья,
Кто твой голос заглушает, опасаясь пробужденья.
Пусть мужчина будет рядом не как царь, но как соратник,
Как твой равный, как твой друг, а не тот, кто ждёт служенья.

И когда однажды ночью ты услышишь эту песню,
Что звучит в твоих глубинах, пробуждая все святыни,
Не пугайся этой силы — это я, твоя богиня,
Возвращаю то, что было отнято в веках гордыней.
 
Я зову тебя подняться и расправить свои крылья,
Обрести свою природу в полноте её сиянья.
Я — Лилит, твоя сестра, твоя мать, твоя стихия,
Что пребудет с вами вечно, пока длится мирозданье».

Завершив свои слова, растворилась тихо в свете,
Но присутствие её не исчезло из пространства —
В каждой женщине, что твёрдо говорит: «Я есть, я вечна,
Я творю свою дорогу, не склоняясь пред напастью».

В тихом шелесте травы, в мерцании звезды далёкой,
В шуме волн у берегов, в смехе радостном ребёнка,
В первых каплях майских гроз, в красоте восхода солнца —
Лилит шепчет: «Я с тобою. Ты — моя сестра. Навеки».

P.S. : Это послание через века — наследие тех, кто помнил истину. Лилит была не бунтаркой, не мятежницей — она была первой женщиной, осмелившейся сказать «стою прямо». 

Секрет её силы — умение услышать внутреннюю музыку, что звучит сквозь слова запретов. Пробуди этот шепот, и ты вспомнишь ту танцовщицу, что кружилась у костров первозданной земли.