Священник Алексий Дарашевич и немного слов от меня в этот День…

Алексий Дарашевич

…Наше положение более трудное. Ребенку-то даже ничего не объясняют, одевают на него ранец и за руку ведут в школу. А здесь, когда приходишь к человеку и говоришь ему, что нужно креститься, он спрашивает: «А зачем? Мне и так хорошо». И здесь надо объяснить, что вообще он представляет собой как человек, что у него есть не только плоть, которой хорошо. У него еще есть душа, и эта душа – Божия, она живет не колбасой, не пивом, а чем-то другим. Чем? Духовным миром, духовной благодатью. Откуда эта благодать духовная? От Господа. А Господь есть. «Есть?». Точно есть. «Да нет, не может быть, – говорит человек, – я не верю». И здесь придется свидетельствовать и доказать ему, что Бог действительно есть.

Посмотрите, какие трудные здесь стоят задачи, а если их не решить, то человек не поймет, он скажет: «А зачем мне креститься?». И даже если он согласится пойти с вами креститься, как пошли миллионы, десятки миллионов за эти последние 10-20 лет, это не решение проблемы: возникает вопрос, что нужно в церковь ходить. А он, уже крещеный, говорит: «Да зачем? Не надо мне в церковь ходить, я уже все, что нужно, сделал, я записался». И здесь надо будет очень серьезно объяснять, что такое Церковь и почему без Церкви человек не может жить полноценно во всех своих проявлениях духовных. И здесь опять придется доказывать, что есть Бог, что в тебе есть душа. Вы можете даже сами провести такой тест. Даже у крещеного человека спросите: «А в тебе есть душа?». 90% людей задумываются. А это значит, что они этого четко не понимают. И среди тех, которые задумываются, далеко не все скажут: «Да, есть». Большинство скажут: «Не знаю, вроде бы есть». А это что значит? Это значит, что жить-то он жил, а душой своей не пользовался, жил, естественно, с душой, но неосознанно. Это как человек дышит воздухом и не понимает, что это воздух, что должно быть в этом воздухе, он дышит, потому что дышится, а вот где найти чистый воздух, как определить чистоту его, человек не понимает. Так и здесь: человек не понимает, зачем нужна Церковь, потому что вообще не понимает, что такое душа.
А душа-то где?

... А то, что есть душа, что ее нужно дать Господу Богу твоему, хотя бы раз в неделю один день посвятить душе, это неважно для него. Этим человек говорит, что у него нет души, потому что если бы он знал или хотя бы подозревал о душе, он бы знал, что ей нужно что-то дать – ведь всю жизнь он работает на тело (которое все равно, кстати, сгниет. Как бы он его ни холил, ни нежил, ни берег, оно стареет, и все равно потом его черви съедят). А душа-то твоя где, с которой ты пойдешь, и она пойдет с тобой, эта душа, и встанет перед Господом, и Господь спросит: «а кто ты такая?», – а она даже сказать ничего не сможет, потому что она не представляет, что можно говорить с Богом.
И когда ты говоришь, что тебе некогда учиться, некогда узнавать о Боге, ты отрекаешься от Бога. А человек, не знающий Бога, – это человек еще нерожденный. Телесно родился, а духовно нет. Он не человек даже, а какое-то одноклеточное существо, которое не развилось совсем. Ему надо развиваться, а он не развивается, он говорит только о том, что ему надо обеспечить свое такое одноклеточное существование, а у него есть еще одноклеточная жена, а еще одноклеточные дети, и им тоже надо обеспечить безбедное существование.
Конечно, на такие слова человек может обидеться, – а в чем-то надо и обидеть человека, чтобы он, наконец, осознал, что это его жизнь. Человек, который о Боге сказал, что ему некогда узнать о Нем, Источнике своей жизни, не считает, что это Источник жизни. Он считает, что жизнь – это деньги, которые нужно заработать. И наша задача ему все объяснить так, чтобы он это понял.
О Боге надо рассказывать!
... Я бы вам посоветовал не просто ходить и говорить: «вы знаете, вам надо бы причаститься», а ходить и говорить: «вы знаете, Бог есть». И рассказывать о Боге, чтобы люди о Нем вспомнили. Может быть, даже и не вспомнили, а чтобы они узнали, что Он действительно есть. Нужно говорить не о том, почему надо причащаться, как к этому подготовиться, а нужно говорить, что нельзя без Бога жить, надо Бога знать, с Ним разговаривать, плакать перед Ним, делиться с Ним радостью и благодарить Его за жизнь, которую Он дал мне, за день, который я встретил сегодня…


Вот ведь какой парадокс: у нас все централизовано и все стандартно – и ничего не централизовано и ничего не стандартно. Казалось бы, есть благословение Святейшего Патриарха, есть его обращения, решения Церкви, Церковь даже приняла документ о воцерковлении нашего народа православного. А все равно это делается в каждом приходе по-особенному. Но проблемы одни и те же. Главное – это часто полное незнание людьми, которые называют себя православными, того, что такое духовная жизнь в Православной Церкви.
Бедные наши братья-протестанты ездят в Африку, куда-то в пустыни Австралии, чтобы найти аборигена, который ничего не знает о Христе, и что-то сказать ему. А у нас-то и ходить никуда не надо, просто спроси соседа: «А ты, брат, знаешь, что такое Православие и чем Православие отличается от евангелизма или баптизма?» – он ведь не скажет. Вот беда-то в чем. Это и есть наша пустыня, это и есть наши дебри, куда мы должны идти и говорить православным людям о Православии. Это и есть наша работа, которая насколько трудна, настолько и благодатна. Радостно, что люди вернулись к Матери Церкви, крестились, но печально, что это оказалось слишком формально.
А у Господа нет ничего формального, для Него самое, может быть, страшное, – это именно форма, в которой нет настоящего содержания. Такие люди уже были, против них и говорил Господь страшные вещи. Он говорил, что «эти люди чтут Меня устами», но нет в них Бога, – Он говорил это о фарисеях. И вот то же, вернее, во много раз, гораздо хуже – история с людьми, которые крестились, надели когда-то на себя крестик, но большинство из них носили его от силы час или два после Крещения, а потом сняли, а потом забыли надеть.
Дело не в том священном символе, по сути – святыне, которая находится у тебя на груди, а в том, что у тебя в груди, есть ли вера в тебе? Если спросить у человека: «А есть ли в тебе вера?», он ответит: «Есть. Все в порядке». – «А скажи, пожалуйста, какова твоя вера, и какова цена твоей веры?». – «Да как, очень хорошая вера, Бог у меня в душе». А ты спроси дальше: «А что ты знаешь о Боге своем, Который у тебя в душе, что Он тебе говорил, что ты запомнил, какие слова Его остались у тебя в сердце?». А человек-то не знает. Какая же это вера, веры-то, оказывается, нет, – вернее, она есть, но слабая, как тонкая пленочка, дунет ветерок, и нет ее.
А жить нам нужно верой, и для этого нужно учиться.
Человек жив духом...