Милостыня

Тринадцать…
По смыслу зависшее время,
Когда можно бросить на паперть медяк.
И вроде бы куплено в тень отступленье –
Алтын подобрал ироничный босяк.
Число несчастливое? Реквием смеху?
Оживших традиций изржавленный нож…
Поверхностно, словно сарказм на потеху,
Влюбленная в правду азартная ложь.
Я ставлю на красное – траур не в моде
И вектор до цели, прямой, как стрела.
Но вновь лабиринты и нет больше хода
Туда, где просты и бесценны слова.
Тринадцать…
Осипший простуженный голос
Считает апостолов словно ворон.
Нудит  бесконечно противная морось,
Сквозь въевшийся в паперть
Приглушенный звон.