Великая сила Латино (Евгения Евтушенко-2) https://proza.ru/2021/09/25/1078
Эпиграф
Мелькает белая жилетная подкладка.
Мулатка тает от любви, как шоколадка,
В мужском объятии посапывая сладко.
Где надо — гладко, где надо — шерсть.
Иосиф Бродский
В такое далекое сейчас и милое студенчество, Дина частенько сбегала в кафе, что на Масловке. Она любила это маленькое кафе, наслаждалась атмосферой полумрака, запахом хорошо с сваренного кофе, мечтала о будущем, как сложится ее жизнь? Что ждет её? Думала ли она тогда, что путь к её счастью будет таким долгим, трудным и запутанным?
В этом кафе всегда был народ. На маленьком танцполе всегда были желающие потанцевать. Дина очень любила понаблюдать за входящим в моду аргентинским танго. Она вообще всегда любила танцевать, это было её второй натурой.
На танцполе она вдруг увидела необычное зрелище, она даже привстала от видимому залетные профессионалы - мужчина в черно-белом и девушка в коротком ярко-красном платье, с длинными распущенными волосами. Выразительным языком аргентинского танго они смогли создать маленький спектакль - со своей интригой, сюжетом и внутренней жизнью.
Томительно нежная, красивая и грустная мелодия сдерживалась строгим, даже жестким ритмом. Он подчинял себе и музыку, и движения танцующих, но не мешал выражению их чувств, давал им свободу. Здесь не было тесных объятий. Танец разделял Мужчину и Женщину ног. Плавные, скупые, очень чувственные мгновения легких касаний, тонкое заигрывание партнёра, который то манил к себе, то уходил, они рождали атмосферу необыкновенно чувственной экспрессии.
Это был не танец, нет – сладостное, наполненное поэзией и страстью общение двух тянущихся друг к другу сердец. Мир господства мужчины, и сладость покорности женщины.
В этом танце не было улыбки. И мужчина, и девушка в его руках, - они словно заново открывали для себя очарование и наслаждение от того, что они вместе. Вдвоем. И никого вокруг. Упивались общением и взаимопониманием. Была только взрывная страсть, задаваемая ритмом, и внешняя невозмутимость танцующих. Языком танца они рассказывали о своей любви.
Аромат страсти наполнил все помещение уютного кафе.
На последнем курсе института, ожидая в приемной декана, Дина услышала громкую издевающуюся речь человека, который что-то требует. Так разговаривать с деканом никто не мог себе позволить. Когда дверь открывать, она узнала Георгия. Он был любимцем всего университета - высокий, спортивный, громкий, балагур. Дине он не нравился, уж очень его было много. Но как-то так случилось, что на одном из последних институтских балов он пригласил Дину и больше уже от неё не отходил. Дина поразилась, что она совсем не знала этого человека. Что его жизнерадостность - это маска для публики, а на самом деле Георгия является глубоким, думающим человеком. Дина не заметила, как страстно в него влюбилась.
Через полтора года у них родилась дочка Сима. Георгий души не чаял в дочери - гулял, купал, рассказывал сказки. Но через два года в нём что-то изменилось. Он отдалился, стал замкнут, неразговорчив. И в один ужасный день он сказал:
- Знаешь, я должен уехать на свою историческую родину в Израиль. Там меня ждут сестра и отец. Я не могу отказаться, но буду ждать тебя с Симой.
Расставалась с ним спокойно, без ссор и скандалов. Дина не могла уехать – не могла оставить больную мать. А он уехал. Победил зов крови. Так там и прирос. Ждал Дину, а не дождавшись - женился. Дине оставил их прекрасную трехкомнатную квартиру. Там она и жила – с матерью и единственной их дочкой Симой.
Шло время. Мать ушла в мир иной. О муже Дина не тосковала - запретила себе даже вспоминать о нем. Повторное замужество считала ненужным. Дочь выросла, незаметно превратилась в привлекательную черноглазую красавицу, вышла замуж. У Симы, ее дочери, личная жизнь не заладилась. Брак оказался неудачным и распался по причине неуемного тяготения зятя к другим женщинам.
После очередного любовного приключения дочь просто не открыла ему дверь. Обидевшись, он сам ушел, оставив ее с малолетним сыном, Сашей. Выручил Симу их небольшой цветочный магазин. Сима целиком погрузилась в новое для нее дело. Бизнес оказалось успешным. Постепенно удалось открыть в городе три новых точки. Умеренные цены, всегда свежие цветы, доброжелательность и приветливость привлекали людей.
Так и сложилось: Сима занималась цветами, а на плечи Дины легли домашние хлопоты и воспитание внука. Стала домохозяйкой.
Дело у Симы процветало. Ее дизайнерские проекты отличала оригинальность, смелость идей и элегантность исполнения. Они были далеки от обыденности, и тем более – от халтуры. Сима стала получать приглашения для оформления торжеств. Это приносило неплохой доход и давало душевное удовлетворение. Бизнес процветал. Жизнь мчалась все быстрее и быстрее. Набирала обороты с каждым днем.
А у Дины с годами ничего не менялось. Жизнь наполняли повседневные хлопоты и заботы. Каждый день одно и то же – готовка, уборка, занятия с внуком. А для себя – нечастые прогулки в сквере, лавочки с такими же, как она, домохозяйками. Однообразные разговоры на одни и те же темы.
Внешне все выглядело благополучным. Внук Саша рос, Сима увлечена работой. Только у Дины все стояло на месте. Душу наполняла пустота. Куда-то уходили прежние ощущения молодости и задора. Тяготили мысли о неизбежном увядании и приближающейся старости. Не хотелось с этим мириться.
Как только внук уходил в школу, она, наскоро управившись с домашними делами, бросалась навзничь на диван и подолгу лежала. Думала, думала… Искала ответы на нескончаемый поток вопросов. Почему ее жизнь так скучна и неинтересна? Почему у нее нет ни мужа, ни любимой работы? Почему так много потерь, предательства? Почему она одна? Глаза наполняли слезы обиды. Неужели ее жизнь так и пройдет?
Понимала, что домашняя жизнь ее засасывает, что надо куда-то стремиться, двигаться вперед. Как на велосипеде: пока крутишь педали - не падаешь, мчишься. И не падаешь, сохраняешь устойчивость и равновесие. Но стоит остановиться – и…
В природе нет ничего застывшего, замершего, успокоившегося и неподвижного. И у человека: нет движения – нет жизни. Это закон.
Когда одиночество становилось нестерпимым, Дина включала записи любимой музыки и танцевала подо все, что слышала, без перерыва. Движениями тела исступленно, с бешеной страстью, откровенно, искренне выплескивала все, что копилось в ее душе – ее порывы, метания и потаенные мечты. То, что она так ждала, на что надеялась и что так и не сбылось. И уже никогда не сбудется. Сила страсти в ее танцевальных движениях была так велика, что она порой теряла контроль над ними. Ритм танца властвовал и подчинял. Это было какое-то танцевальное безумие.
В танце есть "частичка сумасшествия, которая делает каждому много добра" прочла она у кого-то из великих. И поняла, что это – о ней. Действительно, ее душа после таких танцев словно очищалась, освежалась, как после отгремевшей майской грозы. Ей было хорошо. Она ощущала себя не только освобожденной от груза переживаний, но и помолодевшей. Да, несомненно «стареют потому, что перестают танцевать».
По привычке следила за своей внешностью, за прической, пользовалась макияжем. Когда раздавался звонок в дверь она шла открывать с подспудно таившейся надеждой: а вдруг в ее дверь позвонит тот, кому она нужна, кто нужен ей.
Она стала увлекаться поэзией «серебряного» века, с увлечением рисовала дивные, замысловатые цветы. Душа куда-то рвалась, что-то искала, о чем-то просила, нет – молила. И ждала.
Вот такой жизнью, наполненной мечтами и фантазией, жила Даша уже год – мрачнея душой от остановившегося времени.
Когда ко дню рождения, дочь подарила ей путевку в приличный пансионат, да еще в одноместный номер, она страшно обрадовалась.
- Вот и поезжай. Давно ты нигде не была. Встряхнись. Еще не вечер. Ты у меня еще молода. Почисть перышки - и в путь.
Обняла, засмеялась и подтолкнула к зеркалу.
- Посмотри на себя – дочь крутилась в новых шпильках перед зеркалом и пыталась убедить, что мать еще может быть неотразима.
- Деньги откуда? –еще накануне лишних не было.
- Хорошо заплатили за оформление свадьбы.
- Ты же собиралась на Бали? Деньги пригодились бы, - Дина пыталась скрыть радостное волнение.
- Передумала.
- Царский подарок, да еще номер одноместный, - Дина с интересом рассматривала путевку. В молодости заядлая путешественница, преждевременно выйдя на пенсию, действительно давно никуда не ездила.
- Да у меня и одеть нечего. Дома- то из халатов не вылезаю. Платьев нет за ненадобностью. Все старое давно вышло из моды.
- Лето же. Какие там наряды. Майки, шорты, сарафан, да легкое нарядное платье. Сообразим, не волнуйся.
Дочь у Дины яркая, темноволосая шатенка с длинными ногами и веселым характером, привлекала мужчин кажущейся легкостью и беспечностью. Она всегда в окружении поклонников, но знает твердо, что ей нужно и размениваться на легкие отношения не собиралась. За ней уже давно ухаживал обеспеченный холостой мужчина. Дина присматривалась к нему, хотела познакомить с сыном, смущало только одно - он был старше на 18 лет.
Дина вспоминала ухоженных пожилых женщин, на которых обращала внимание вовремя тур поездок за границу. Аккуратно причесанных, в светлых, пастельного цвета одеждах, праздно беседующих в кафе. Они улыбались, слышался их задорный, совсем молодой смех. Либо вечерами, отдыхающих в ресторанах, в вечерних платьях, драгоценностях, флиртующих с пожилыми мужчинами. Возраст - не помеха полноценной женской жизни. Почему они не чувствуют свой возраст? Даша была уверена, что надо брать от жизни все, что только можно - в молодости. Жить беспечно и ярко. Только ощущения и чувства остаются в памяти. А что успела подарить тебе жизнь в молодости, с тем и останешься в старости.
Номер оказался маленьким, но светлым и солнечным, с веселенькими обоями и легкими рисунком на занавесках на большом окне. Уютная столовая, которая почему-то называлась рестораном, с открытыми окнами в сад, белоснежными скатертями. Слышалась тихая мелодия песни Ольги Рождественской «Хризантемы».
Пахло приятно выпечкой, кофе. Ее подсадили к пожилой даме с живыми любопытными глазками, замысловатой «халой» на голове и ярко накрашенными губами. Даму звали Вероникой. Она охотно поделилась с Диной:
- Я здесь отдыхаю который год, и скажу вам, что год от года здесь все хуже и хуже. Кормят плохо, одним и тем же, развлечений мало, только танцы, да и те стали платными. Да и контингент, знаете, все больше собесовский, оставляет желать лучшего.
- Народу много, а кавалеров мало, - продолжала она, улыбчиво здороваясь с пожилым сухощавым мужчиной в белом летнем костюме, сидевшим за соседним столиком. Он увлеченно
Когда уходит человек - больно.
Когда уходит друг - боль удесятеряется.
Ни в коей мере не хочу, чтобы эту заметку восприняли как вопль боли и скорби.
Жизнь проверяет каждого из нас на выносливость. На вопли и горестные стоны у человека кажется, уже не остается права.
Только на сведенные в молчаливой тоске губы.
Сегодня утром пришла горькая весть из Москвы.
Скончалась моя добрая хорошая знакомая, заслуженный врач России, автор Прозы ру и бывший автор Фабулы - Евгения Григорьевна Евтушенко.
Мы очень дружили. Переписывались, перезванивались, обменивались небольшими подарками. Она была чудесным человеком.
За день до смерти, то есть вчера, она написала мне, что очень плохо себя чувствует, но написала рассказ и посвятила его мне.
Это был ее последний подарок мне. Она торопилась его завершить. Просила прощения, что он, по ее словам, "еще сырой".
Я была очень растрогана, благодарила ее, умоляла держаться.
На следующий день ее не стало. Мне позвонила утром ее внучка. Сказала, что она до последнего своего часа говорила обо мне. Все сожалела, что мы не смогли увидеться.
И я об этом жалею безмерно. Все думала, поеду, увидимся, но... Вечное "но" за которым все -хлопоты, быт, работа, пандемия, жизненная круговерть. Все это постоянно к нам прикреплено. Только жизнь временная. Теперь уже поздно... Ничего не надо откладывать на завтра. Завтра может быть просто не быть...
Женечка, дорогая, спасибо тебе, что была в моей жизни.
Спасибо за то, что остаешься в моей памяти.
Спасибо тебе за все, дорогой мой друг.
Фабуляне, дорогие мои!
Прошу вас, те, кто помнит Евгению Евтушенко на этом сайте, помяните ее добрым светлым словом. Она была очень хорошим человеком.
Я не знаю чем почтить ее память здесь. Только может быть тем, что опубликовать ее последний рассказ, оконченный за несколько дней до ухода.
Спасибо Женечка.
Прости меня.
о Вам огромное.
