Гики. Гика упал, как будто кто-то ударом сзади подкосил ему колени. Финка торчала у него в горле по самую рукоятку.
─Вот нас и двое, каждому по тушенке, ─ усмехнулся своей шутке Король, вытирая о штанину нож.
Вместо ответа Костин вытянул вперед руку, раскрыв ладонь:
─Дай сюда.
Король протянул Костину финку. Теперь вожак не он. Разведчик переиграл его.
─Можешь убить меня. Мне не дойти, слаб я, чахотка. Одному налегке проще. ─ Король обреченно смотрел на Костина. Он в миг постарел и стал жалким и не опасным. ─ Или не можешь? Или на войне не убивал?
Костин смотрел на старого вора и думал, как легко убить врага, того кто готов убить тебя. И как трудно отнять жизнь из-за еды, из чувства собственного превосходства или проиграв в карты, как это делали воры. Костин отдал Королю одну банку.
─Ты прав, Король, с тобой мне не дойти. А тушенки тебе хватит, ─ Костин окинул взглядом лежанку. ─ Слышишь как тихо. Ни лая собак, ни окрика конвоиров. Дай тебе Бог умереть спокойно в этом тихом безмолвии.
Костин уходил, оставив позади старого рецидивиста, его нельзя было брать с собой. Никакой гарантии, что тот не перекусит ему ночью горло, у Костина не было. Он слышал от зеков, что человеческая кровь хорошо помогает от туберкулеза.
Заканчивалось лето 1953-го. В стране была объявлена поголовная амнистия ─ и политическим и матерым уголовникам, но Костин этого не знал.
Июль 2020 г.
4-Е МЕСТО - ЭТИМ ЛЕТОМ Я...
ИГОРЬ КРУЧКО - https://fabulae.ru/autors_b.php?id=3052
Это удивительное чувство: учащенный стук сердца, и слабость в ногах при виде ЕЕ… Это бессонные ночи и торопливые звонки Ей по утрам… Это наспех сорванные цветы в городском саду… Это часы ожиданий, чтобы ЕЕ всего лишь увидеть мельком… Это желание прикоснуться к ЕЕ губам… Это… Это… Это все… моя первая и… единственная любовь!
Лидия Ивановна, учитель литературы в старших классах и по совместительству – наша классная, стояла возле окна, скрестив руки на груди.
Мы сидели за партами и писали первое в этом году сочинение о том, как провели лето. Было душно, не спасали даже открытые настежь окна. Тишину иногда нарушал лишь шелест переворачиваемых тетрадных листков и шум проезжающих по улице, машин.
– Странно, что класуха выбрала эту тему для сочинения, ведь обычно ее пишут в начальных классах, – размышлял я, задумчиво покусывая колпачок от шариковой ручки. Прошло минут двадцать урока, а листок оставался чистым – я так и не написал ни одной строки.
– Демьянов! – Лидия Ивановна строго смотрела на меня: – Хватит мечтать!
– Думаю, с чего лучше начать.
– Начни с самого главного!
Взял ручку и написал в тетради: « Этим летом я…»
Моя рука замерла, так и не закончив начатое предложение. Я опять задумался…
***
– Ты собрал свои вещи?
– Еще нет. Мам, я позже соберу. Сейчас мне надо сгонять к Юрику.
– Никаких «Юриков»! Поезд через два часа!
– Хочу взять у него ласты и маску. Я быстро!
– Чтобы через десять минут был дома!
– Ладно! – и хлопнув дверью, выскочил на лестничную площадку.
***
Крым нас встретил нас ярким южным солнцем, свежим морским ветром и запахом персиков. Поселившись в санатории, мы сразу пошли на пляж, который был буквально рядом. Я быстро разделся, и, не дожидаясь родителей, побежал к воде. Накупавшись вдоволь, я расстелил на лежаке полотенце и рухнул на него.
– Как же хорошо… Девятый класс уже за спиной… Еще один год «мучений» и для меня начнется по настоящему взрослая жизнь, – размышлял я.
– Мам, а где папа?
– За квасом пошел… – она стоя принимала солнечные ванны. – Нанеси крем, а то обгоришь!
– Да ну его…
– Смотри, а то будешь спать только на макушке и пятках! Потом, не жалуйся!
Крики чаек и шум моря убаюкивали меня. Перевернувшись на живот я, от нечего делать, стал рассматривать немногочисленных людей на небольшом пляже.
Метрах в двадцати от нас под грибком сидел мужчина и читал газету. Женщина, по всей видимости, его жена, в это время что-то искала в большой пляжной сумке. Рядом с ними на раскладном кресле сидела девчонка.
– Их не было раньше… Наверное пришли, когда я купался…
Никак не удавалось рассмотреть ее лицо – мешала соломенная шляпка с большими, загнутыми к низу, полями. На ее плечи, волнами, спадали огненно-рыжие волосы.
– Терпеть не могу рыжих девчонок! Они такие вредные! У меня остались нехорошие воспоминания об обладательницах таких вот волос. Один раз имел неосторожность познакомиться, теперь ни за что на свете! В руках она держала плотный лист ватмана и что-то рисовала на нем.
– Кто будет квас?
Я поднял руку. Папа открыл небольшой алюминиевый бидончик, налил в пластмассовый раздвижной стакан янтарную жидкость и протянул маме.
– Валя?
– Коль, я сейчас не хочу.
– Потом будет теплый, – ответил папа и поднес мне стакан.
Я с удовольствием выпил. Отец стал снимать рубашку, как тут увидел наших соседей.
– Так это же… Виктор Федорович! – удивленно произнес он.
– Кто это? – мама заинтересовано посмотрела в сторону мужчины.
– Друг юности! Пойду, поздороваюсь. Вот это сюрприз! Отец улыбаясь, направился к своему старинному другу. Они тепло обнялись и стали разговаривать. Потом папа махнул нам рукой и прокричал:
– Валя! Саша! Идите сюда!
– Наверное, сейчас знакомить будет с ними, – недовольно подумал я.
Пока они знакомились, я тихонечко стоял в сторонке. Из-за листка ватмана за мной зорко следили зеленые глаза девчонки.
– Валечка, это Рая! – представил папа женщину.
– Очень приятно, – протянула руку мама и они тепло поздоровались.
– Это Саша, мой сын. Подойди поближе, что ты там стоишь в сторонке как сирота казанская! – позвал меня отец. – А это Виктор! Когда-то вместе учились в одном институте. Были друзья – не разлей вода!!! Сколько же времени с тех пор прошло?
– Много! Улыбаясь, ответил мужчина. Потом он представил нам свою дочь. Ее, как и меня, звали Сашей. Эта зазнайка даже не встала со своего места, только помахала нам в знак приветствия рукой. Немного поговорив со своим старинным другом, и договорившись о новой встрече, мы попрощались.
***
Я шел по аллее мимо спального корпуса и ел персики.
– Если бы моя мама сейчас увидела, что я ем их немытыми и что стало с моей новой футболкой, то влетело бы мне по первое число!
Из открытого окна на первом этаже нашего спального корпуса доносилась музыка: кто-то играл на гитаре. Это была «Лестница в Рай» Цеппелинов*. Я остановился, и стал с интересом слушать мелодию моей любимой группы. Заинтересовавшись, кто это так хорошо их копирует, я подкрался к самому окну и, положив футболку с фруктами на землю, уцепившись за подоконник, заглянул внутрь.
Увидел сидящую на стуле Сашу с гитарой в руках и, встретившись с ней взглядом, от неожиданности, что это была она, разжал руки и полетел вниз.
– Не ушибся? – донесся до меня ее звонкий смех.
Поднявшись с земли и, отряхнув руки, неохотно ответил: – Нет, все в порядке!
– Заходи в гости! – опять послышался Сашин голос.
Я положил футболку с персиками на подоконник, потом, подтянувшись на руках, забрался и сам.
– Привет! Классно играешь! Персиков хочешь?
Девочка улыбаясь. – Привет! Конечно! Где ты их взял?
– Тут садов полно. Нарвал в одном из них.
– Смотри, а то поймают, потом не оберешься неприятностей.
– Я быстро бегаю!
– Иди, лучше умойся, бегун! Ванная комната там, – и она указала мне рукой на дверь.
– Ты сама, что ли?
– Да.
– А родоки где?
– В город уехали.
– Ладно, пойду, умоюсь, а то к рукам все липнет.
Приведя себя в порядок, вернулся в комнату. – Пошли на пляж. Жара такая… Искупаемся… – и тут же добавил, – если есть желание.
Саша покраснела: – Желание есть, но я… не могу.
– Занята, что ли?
– Нет… Просто я… не могу ходить, – и она, опустив голову, начала перебирать струны гитары.
– В смысле? – я опустился на стул. – Ногу подвернула?
Она не поднимая головы, тихо произнесла: – Я попала в автомобильную аварию. После нее у меня проблемы с позвоночником… Нужна операция.
У меня сжалось сердце: – А как же ты… передвигаешься?
– На коляске.
Покрутил головой в поисках средства передвижения для инвалидов: – Я тебе помогу… Прогуляемся набережной.
– Родители повезли ее в мастерскую. Там что-то с колесами случилось.
– Понятно. Ну… тогда я… зайду завтра. Договорились?
– Хорошо, заходи.
Я поднялся: – Да, эти персики – подарок тебе, – и высыпал их из футболки на стол.
– Подожди, не уходи. Для тебя у меня есть тоже кое-что. Видишь, там, на кресле, лежит синяя папка. Подай мне ее, пожалуйста!
Выполнив Сашину просьбу, с любопытством стал ждать, что произойдет дальше.
Она открыла папку и достала оттуда листок ватмана и протянула его мне.
Взглянул на рисунок и оторопел – это был мой портрет, выполненный простым карандашом. – Вооот это да!
– Похож?
– Еще как! Ух, как здорово! Когда ты успела нарисовать меня?
– На пляже. Когда наши родители знакомились.
– Спасибо за подарок. До завтра!
– Пока. До завтра. Я буду ждать…
Я сел на подоконник, оглянулся на девочку и прыгнул вниз…
***
Время отпуска пролетело очень быстро. Завтра я с родителями уезжал домой, а Саша оставалась… Мы сидели с ней на набережной и смотрели на море. Смотрели молча – было очень грустно. Это была наша последняя встреча... Солнце стало заходить за горизонт. Хоть на набережной и зажглись огни, ласковое угасающее солнце все еще продолжало играть бликами на воде.
Я вскочил на ноги.
– Ты куда?
– Сейчас приду! – и быстрым шагом направился в сторону городского парка.
Минут через десять, я, исколотыми острыми шипами, руками, протянул девушке букет белых роз. – Завтра меня здесь уже не будет, но я буду помнить о тебе. Буду звонить и писать… На прощанье, я хотел бы подарить тебе еще вот это, – и я направился к морю. Зайдя в воду, направился в сторону оставленной солнцем, дорожки. Зачерпнул из нее немного воды. Пока дошел к Саше, она вытекла через пальцы, но на моей ладони осталось золотистое сияние. Солнце зашло, но таинственный огонь продолжал гореть на моей ладони…
– Вот, держи. Это тебе… – и наши руки коснулись друг друга…
***
Я очнулся от воспоминаний и украдкой посмотрел на часы: до окончания урока осталось ровно пять минут. После минутного размышления, дописал: «влюбился», – и поставил точку. «Этим летом я… влюбился».
– Точно получу двойку. Ну и пускай! Я написал главное, что произошло со мной этим летом.
***
Лидия Ивановна зачитывала оценки, выставленные за сочинение.
– Демьянов, за содержание – пять, а за неполное раскрытие темы – двойка, – и, взглянув из-под очков в мою сторону, улыбнулась. – Хотя… Я изменила свое мнение… Пожалуй, за тему, тоже
Понимаю,что будет еще один-подробный разбор- как при разборе конкурса поэзия
По крайне мере - укажут состав всех участников,перечень представленных произведений и список членов жюри.