Их труд огромен, а имена негромки (О переводчиках)

Ада Ивановна Оношкович-Яцына…(1897-1935) Русская советская поэтесса и переводчица. Родилась в польско-литовской семье действительного тайного советника, председателя общества вспомоществования пострадавшим в русско-японской войне солдатам и их семьям. В семье было четверо детей. Вторая – Ада (Олимпиада). Ученица Н.Гумилева и лучшая ученица  М.Лозинского (тоже мало кому известное сейчас имя. А между тем  это был один из основоположников советской школы поэтического перевода). Стихи Ады Ивановны высоко ценил Владимир Маяковский. Имя ее связано с переводами с английского, французского, немецкого, грузинского. Переводила Мольера, Гюго, Байрона, Гейне, Эредиа. Но в первую очередь, именно ей мы обязаны блестящими переводами стихов Киплинга. Можно сказать, она открыла нам киплинговскую поэзию. Она автор первой русской книги переводов стихов этого поэта. 

В 1989 году мне посчастливилось купить грампластинку «Стихи Редьярда Киплинга читает Леонид Марков». Я была заворожена не только мастерским исполнением поэмы «Мэри Глостер», и других стихов, но и  потрясена магией слова. С переводов Ады Оношкович-Яцыны началось мой увлечение стихами Киплинга. С ее легкой руки, немалая по размерам поэма «Мэри Глостер» запомнилась мне наизусть сразу же. Это уже после Ады  я открыла для себя переводы Симонова, Кружкова и Эппеля. И совершенно не верилось, Не ХОТЕЛОСЬ верить, что о первой русской книге переводов из Киплинга «Литературная энциклопедия» отозвалась: «Случайный подбор плохих переводов». В издании 1936 года почти все оригинальные переводы Оношкович-Яцыны были переизданы.

 Но это случится через год после безвременной кончины переводчицы. А вот какой она осталась в воспоминаниях современников. Поэтесса Ирина Одоевцева, вспоминала о ней так: "Ада Оношкович не была красивой, ни даже хорошенькой. Но этого ни она, ни другие не замечали. В ней кипела такая бурная молодость, она была полна такой веселой силой и энергией, что никому и в голову не приходило заметить, красива она или нет."

В 1918 году в Петрограде было создано издательство “Всемирная литература”, ставившее перед собой огромную задачу — издание 1500 томов переводов классической иностранной литературы (всего было издано 150 томов). Ада Оношкович-Яцына приняла активное участие в работе коллегии переводов под руководством Михаила Лозинского; начиная с 1920 года их связывают романтические отношения.

4 августа 1921 года в дневнике Ады Оношкович-Яцыны появляется запись: "Болтали и знакомились с колоссальным томом Киплинга, которого я собираюсь переводить."

В ночь накануне этого дня Гумилев арестован, но об этом еще неизвестно. На следующее утро, 5 августа, Лозинский будет задержан в Доме Искусств, куда он пришел на встречу с Гумилевым, но по счастью, 8 августа отпущен. Он успеет 10 августа на похороны Александра Блока, скончавшегося тремя днями ранее.

19 августа 1921 года, в том же дневнике: "Вчера была годовщина того вечера, когда огромным наваждением Миша вдруг вошел в мою жизнь в Тарховке. ... Я успела поспать, пока он поправлял моего Киплинга, ходили гулять, я читала ему стихи ... Нет слов, чтоб благодарить пославшего нам это счастье."

Через несколько дней Гумилев будет расстрелян, а еще через несколько дней будет создан перевод баллады Редьярда Киплинга получивший название "Пыль". Стихотворение Киплинга «Пыль» в ее переводе до сих пор считается непревзойденным, затмившим даже перевод Маршака. Оно посвящено событиям Англо-Бурской войны и удивительным образом  передает атмосферу военного похода.

День - ночь - день - ночь - мы идем по Африке,
День - ночь - день - ночь - всё по той же Африке.
(Пыль - пыль - пыль - пыль - от шагающих сапог.)
Нет сражений на войне.

Восемь - шесть - двенадцать - пять - двадцать миль на этот раз,
Три - двенадцать - двадцать две - восемьдесят миль вчера.
(Пыль - пыль - пыль - пыль - от шагающих сапог.)
Нет сражений на войне.


Ада Оношкович-Яцына ушла из жизни очень рано, в возрасте 38 лет после неудачной операции, осложненной перенесенным тифом.  Кроме Киплинга лишь ее переводы Гейне увидели свет - почти все прочее завалялось по издательствам и в значительной мере утрачено. Мистическим образом предчувствовала ли она свою судьбу, когда писала в переводе поэмы «Мэри Глостер»:

Не видывал смерти, Дикки? Учись, как уходим мы!
Тебе нечего будет вспомнить за порогом вечной тьмы
Кроме судов, и завода, и верфей, и десятин,
Я создал себя и мильоны…

Об Аде Оношкович-Яцына крайне мало удалось собрать информации. Очень мало. Увы, профессию переводчика нельзя назвать благодарной. Не каждый и поинтересуется его именем, разве что очень внимательный и вдумчивый читатель. Но они и вправду оставляют после себя миллионы строчек, перебрасывая мосты  между культурами. И, может быть, за порогом «вечной тьмы» эти строчки, да благодарная память читателей позволит им с уверенностью сказать: «я создал себя».  И в этом их бессмертие.