Заметка «Крестьяне пишут...»
Тип: Заметка
Раздел: Обо всем
Сборник: \СЛОВА, СЛОВА...\
Автор:
Оценка: 5
Баллы: 8
Читатели: 470 +1
Дата:
Предисловие:
читая статью Натальи Рыбальченко
«Колхозная лира: Крестьянские литературные опыты в ранней советской прессе»

Крестьяне пишут...

выдержки из «Крестьянского журнала» (7 апреля, 1929 г.)
Учёба и критика (в помощь начинающему писателю)



Мы получаем сотни стихов в день.

Не шутка, а факт: одна организация в прошлом году запрашивала редакцию одного крестьянского издания о том, как ей переслать и можно ли переслать стихи одного из членов этой организации весом в… двадцать четыре килограмма.

Вот что прислала нам почта за день. Непосредственно в адрес «Крестьянского журнала» присланы стихи 18 авторами, всего 60 стихов. Прозы же получено от 10 авторов, всего 16 рассказов […]

О рассказах говорить не будем. Посмотрим стихи […]

Вблизи деревни на полях
В закрытую картину пашен
Старанье вложено крестьян
В художество навозных пятен.

 […] Подпись французскими буквами «Афлекол» и приписка «К оплате».
Возвращаем без оплаты. Нужна ещё огромная работа.

[…]

Ты напрасно бренчишь серебром,
Бабка, поздно с тобой рассуждать.
Твои деньги с двуглавым орлом
Власть советов не будет брать.

Это пишет Мартин Кислый. Остроумно, но неудачно. Серебро и царское принимается. Перечеканить можно […]

Зажглося утро новое,
В полях туман седой и мгла,
Вскипело сердце молодое,
Что путь иная пролегла!

Это пишет С. Д. Ендовицкий. Пишет он не первый раз. Бранит редакцию, что она не помещает его стихов. Но что же сделаешь? У автора страдает грамматика […]

Тов. А. Соболев в стих. «Дровосек» говорит так:

Размахнулся. Топор просвистел
И с силой врезался в дерево,
И удар за ударом направлял я в цель,
Ну, и нагрелся же здорово.

Ничего, как будто. Живо и грамотно. Но где же тут стихи? […]

Про крестьянина-труженика и про тяжёлую крестьянскую работу пишет тов. Т. И. Грищенко:

Он заботится сделать и рано встаёт,
В работе до поздней зари.
Усталые руки, по пальцам нагруженным,
Как шпанские вишни сидят музали.

Всем этим авторам мы должны сказать вот что. Очень трудно, почти невозможно писать стихи, не следя за тем, как и о чём пишут другие. Как писали поэты старые, что такое стихи, как они строятся и чем отличаются от рассказа, заметки, статьи и очерка. И ещё вот что. Это, пожалуй, основное. Без повышенной грамотности в деле писания стихов далеко не уйдёшь. Это непреложная истина, о которой должны знать те десятки и сотни авторов, стихи которых потоками льются на столы редакций.
Послесловие:
От себя добавлю.
Не то плохо, что вчерашний тёмный мужик взялся за стихи «усталыми руками».
Всё лучше, чем водка и мордобой.
Ответственность за весь этот абсурд несёт тот, кто наделил его особенным правом:
«влиять на жизнь государства» (в том числе, в качестве полноценного участника литературного процесса).
Реклама
Обсуждение
     03:20 09.04.2018 (1)
1
И революционное горение,
Сплотивши пролетариев всех стран,
Заставило писать стихотворения
Вконец обескураженных крестьян.

     09:31 09.04.2018
1

...Выбежала я за ворота. Гляжу этак, знаете ли, налево церковь, коза клоповская ходит, петух ножкой ворошит, а направо, по самой середке, гляжу — Димитрий Наумыч идет.

Глянула я на него. Сердце закатилось, икота подступает. Ой, думаю, мать честная пресвятая богородица! Ой, думаю, тошнехонько! А он-то идет серьезным, мелким шагом. Борода по воздуху треплется. И платье городское на нем. И в штиблетах.

Как увидела я штиблеты, будто что оторвалось у меня внутри. Ой, думаю, куда ж я такая-то, необразованная, гожусь ему в пару, если он, может, первый человек и депутат советский.

Встала я дурой у плетня и ногами не могу идти. Перебираю пальцами плетень и стою.

А он-то, Димитрий Наумыч, депутат советский, доходит до меня мелким ходом и здоровается.

— Здравствуйте, говорит, Пелагея Максимовна. Сколько, говорит, лет, сколько зим не виделись с вами…

Мне бы, дуре, мешок у Димитрия Наумыча схватить, а я гляжу на штиблеты и не двигаюсь.

Ой, думаю, отвык от меня мужик. Штиблеты носит. С городскими, может, с комсомолками разговаривает.

А Димитрий Наумыч отвечает басом:

— Ох, говорит, Пелагея, Пелагея, такая-то ты есть. Темная, говорит, ты у меня, Пелагея Максимовна. Про что, говорит, я с тобой теперь разговаривать буду? Я, говорит, человек просвещенный и депутат советский. Я, говорит, может, четыре правила арифметики насквозь знаю. Дробь, говорит, умею… А ты, говорит, вон какая! Небось, говорит, и фамилии не можешь подписывать на бумаге? Другой бы очень просто бросил бы тебя за темноту и необразованность.

А я стою у плетня и лепечу слова, дескать, конечно, Димитрий Наумыч, бросьте меня такую-то, что вам стоит. А он берет меня за ручку и отвечает:

— Я шутку пошутил, Пелагея Максимовна. Оставьте думать. Я, говорит, это так. Что вы?

Снова закатилось у меня сердце, икота подступает.

— Я, говорю, Димитрий Наумыч, будьте спокойны, тоже, конечно, могу дробь узнать и четыре правила. Или фамилию на бумаге подписывать. Я, говорю, не осрамлю вас, образованного…
М. Зощенко "Пациентка"

Реклама