Затих звук грома. Буря играет свой последний аккорд, касаясь усталой листвы, застывшей неподвижно в ожидании падения очередной тёплой капли на блестящую влажную поверхность её. И вот капля падает с неба, прокатывается по листу клёна и снова летит вниз, пока не разбивается, в конце концов, о ртутную гладь лужи, создавая расходящиеся круги…
Из окна я вижу только асфальтово-серый и траурно-зелёный цвета проспекта, остальные просто видеть не хочу. Все эти люди, постоянно куда-то спешащие, вечно занятые своими делами и яркие, на сколько это представляется возможным, они тоже часть серого цвета проспекта – серая масса…
Закрываю глаза, стараюсь услышать “голос” проспекта. Слышу только звук проезжающих мимо автомобилей, гром трамвая, шум, шум, шум…
Как это всё надоело! Подумать только, когда-то мне нравилось сидеть так у окна и просто наблюдать за проспектом, чувствовать его жизнь…
От этих мыслей меня отвлекла раздавшаяся внезапно мелодия мобильного телефона – отвратительного средства коммуникации. На экране отображалось имя. Нажимаю кнопку ответа, и со мной говорит знакомый голос…
<…>
Из окна я вижу только асфальтово-серый и траурно-зелёный цвета проспекта, остальные просто видеть не хочу. Все эти люди, постоянно куда-то спешащие, вечно занятые своими делами и яркие, на сколько это представляется возможным, они тоже часть серого цвета проспекта – серая масса…
Закрываю глаза, стараюсь услышать “голос” проспекта. Слышу только звук проезжающих мимо автомобилей, гром трамвая, шум, шум, шум…
Как это всё надоело! Подумать только, когда-то мне нравилось сидеть так у окна и просто наблюдать за проспектом, чувствовать его жизнь…
От этих мыслей меня отвлекла раздавшаяся внезапно мелодия мобильного телефона – отвратительного средства коммуникации. На экране отображалось имя. Нажимаю кнопку ответа, и со мной говорит знакомый голос…
<…>
Моё уважение, Лёля!