Арнис?
- Да, в честь моего папы, погибшего в 1944 году... Он воевал тогда под Таллином, почти у себя на родине, был военврач. Они помогали раненой женщине, после бомбёжки выносили её вместе с санитарами из горящего дома, но не успели... Новый налёт и дом обрушился, погребая под собой всех, кто находился рядом.
Эва снова всхлипнула. Она поглядела на Жорку, который стоял как вкопанный и не мог даже шевельнутся, так на него повлияло открытие сегодняшнего утра.
- Сейчас придут наши девушки-соседки с дежурства, они студентки-медики, им нужно будет отдыхать, а мы с вами попьём чайку и посидим тихо, ладно? - спросила Эва и кивнула на занавеску, что разделяла комнату пополам.
Они сидели за столом и говорили в пол голоса, пока девушки отдыхали за занавеской. Это дело было нормальным для общежития, все уже привыкли и не замечали никакого шума и голосов. На блюдце лежала горка печенья и конфеты в коробке, что принесли ребята. Девушки шутили, рассказывали про свои завтрашние лекции и про то, куда их вероятнее всего распределят на работу. Они строили планы и говорили о будущем.
- Мы уже на третьем курсе, - говорила Светлана. - Я уеду домой после учёбы, с тем расчётом и ехала в Москву учиться, чтобы вернуться в свой родной город квалифицированным педагогом. У меня там мама, она работает спортивным врачом. На фронте она была фельдшером, потом пришла и выучилась на массажиста, стала работать со спортивными командами. Она у меня боевая подруга, не боится ничего в жизни и меня учит, что боятся нет причин, если ты не делаешь никому зла и не даёшь повода, чтобы это зло тебе сделали другие. Она очень мудрая женщина и всегда меня поймёт и простит.
- А кто ваши родители? - поинтересовалась Эва и Егоров первый начал свой рассказ о семье и о сестре, что живёт в Московском интернате.
Многословный и весёлый Жорка при других обстоятельствах, сегодня против правил промолчал весь вечер, о родителях своих всё же нехотя, но рассказал.
- Они очень любили друг друга и не могли прожить ни дня в одиночку. Так и погибли вместе под развалинами оборонного завода, где работали на станке - делали снаряды для фронта. Был авианалёт, как в случае с отцом Эвы, и всё... Вот потому мне чужды теперь такие понятия, как философия бытия. Одна на земле философия - это любовь, и тот кто владеет ею, ему уже ничего больше не надо в жизни искать. Она и есть истина, потому как любовь, самое высокое чувство на земле. Я считаю, что несчастны те мыслители, которые до сих пор этого не поняли и продолжают искать суть вещей на пустом месте. Кто хоть раз познал это высокое чувство, тот уже не ищет никаких благ земных и небесных, он и так полон и уверен в жизни и своём счастье. Ведь только безумный может быть вечно счастлив. Это не то чувство, которое надо постоянно испытывать или подпитывать. Если есть любовь и хоть раз человек с нею соприкоснулся в жизни, то он уже познал всю истину и счастье. Счастье оно в повседневности, и это настоящее, а не искусственное понятие. Я, на примере своих родителей, это видел, и сам того желаю.
- Значит, всё-таки любишь детей и не боишься их? - с искорками в глазах, спросила у него Эва. - Ведь без детей, какое это счастье для женщины?!
Жорка улыбнулся впервые за этот визит: - Не боюсь, если только... они мои!
Они вышли от девчат ближе к вечеру. Жорка был мрачнее тучи и всю дорогу до своего общежития молчал. Егоров понял это молчание и уже у дома во дворе остановил его и спросил:
- А как же твоя звёздная любовь? Ведь говорят, если любишь женщину, то и принимаешь её детей, как своих.
- Не говори глупости! Ты только начинаешь свою жизнь и тебе хочется начать её с чистого листа, набело... А тут уже чужая биография и чужой опыт. А вы с девушкой должны начинать всё вместе, сами... и чтобы не было ничего лишнего и постороннего. Понял?
- Не совсем... По твоему ребёнок Эвы посторонний?
- Конечно, он из той её жизни, из прошлого опыта. Она так или иначе, а всегда тебя при случае сравнит со своим прошлым мужчиной. Или ты не знаешь таких женских тайн?
- Послушай, у меня не было ещё женщины и ты это знаешь. Я не понимаю ещё, хорошо это или плохо, но я не чувствую себя обиженным. Вот если бы Эва скрыла от нас и стала бы с кем-то встречаться, а потом уже перед свадьбой предъявила своего малыша, или продолжала бы его скрывать до последнего, отдав в детский дом, например, то это было бы ужасной подлостью, а здесь она поступила, как настоящая женщина и мать. Что же в этом плохого? В чём она виновата перед тобой?
- Что не сказала этого сразу... Я бы тогда не стал обольщаться и не разочаровался бы, не потерял бы даром время! - Жорка с обидой в голосе, пошёл к входной двери.
- Но, ты же ведь так не думаешь, Гоша, ты ведь не такой! - остановил его Алёшка. - Потом, как ты мог очароваться после одного дня знакомства?
- Я изменился за то время, пока мы не виделись. Ты меня ещё не знаешь, каков я стал... Грубый и злой, и очень практичный, чего и тебе советую... И один день своей жизни, я тоже ценить умею. Я понимаю, что ты работаешь у профессора и всё-равно будешь сталкиваться с этими девицами, но я больше туда не пойду, хоть мне Шахов понравился и мне ещё есть что там у него посмотреть... А ты не подумал, что если они живут в одной комнате с Эвой и ребёнком, то и мировоззрение у этой умной девушки Светланы может быть похожим на то, что и у её подруги. А если и она тоже, ну...
- Не смей! - вскричал Алёшка. - А то мы поссоримся с тобой, мне бы этого не хотелось... Если не пойдёшь туда больше, то и нечего говорить о них при мне. Пусть будет, как было. Будто ты и не знаешь их вовсе и не знакомился ни с кем. Успокойся, ты ещё не переварил эту информацию как следует, но будет новый день и я уверен, он всё расставит на свои места.
Они поднялись к себе в комнату, плотно захлопнули дверь и, каждый остался при своём мнении, выводах о жизни и морали.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
