история нашей цивилизации, когда прикрываясь самыми различными идеологиями или на основании надуманных причин, в войнах погибали миллионы. Но скажи, если с исчезновением нашего мира для вас эти испытания лишь начинаются, то как вообще можно избежать подобного финала?
- На примере того, что произойдет с вами, людям нашего мира будет проще объяснить смысл предстоящих испытаний. Вы не смогли противостоять силам Тьмы, и нам нужно это учесть, чтоб не закончить так же.
- Так это силы Тьмы виноваты…, - возмутилась было Вета.
- Нет, вина тут только самих людей! - резко прервал её Наю. – Вот ещё одна плохая ваша черта - обвинять в собственных проблемах других!
У него это была первая за всё время их общения столь эмоциональная реакция.
- Что со мной? - в некоторой растерянности и удивлении от своего поведения он перевёл взгляд с неё на Анатолия Михайловича, а затем Милу.
- Ты тоже почувствовал себя важным, - улыбнулась она. – А то, что люди обвиняют в собственных грехах кого угодно, но только не себя, так это доставшееся нам наследие от Адама.
- Вот, - заметно спокойней отреагировал Наю, пристально глядя на неё, - на этот раз виновен Адам. (Король)
- Так ведь в вашем мире ты сам будешь таким Адамом, - немного смутилась она.
- У него жены ещё нет, - засмеялась Вета.
- Да и бога тоже, - добавил Анатолий Михайлович. – Но шутки шутками, однако, о функциях сил Тьмы по отношению к нам ты всё же поясни.
- Их влияние можно назвать провоцированием, однако это всё тот же процесс искушения, своего рода подталкивание человека к определенным действиям или поступкам на который тот способен, но на самом деле совершать не должен.
- Искушения, соблазны и тому подобное исходят от сатаны, - решила уточнить Мила, садясь на прежнее место за столом, - ты же рассматриваешь их как некую пользу для человека, а не проявление зла.
- Ты забыла, - напомнил ей Анатолий Михайлович, – мы сами являемся злом, а вне нас его не существует.
- Да, - согласился с ним Наю, – и тут нужно ещё помнить, что силам Света в нашем материальном, нижнем мире нет места, так как это область сферы Тьмы. Хотя возможности и этих сил в свою очередь так же ею ограничены, то есть относящиеся к сфере Света и присущие людям высокие чувства им попросту недоступны.
- Но из этого следует, - не успокаивалась Мила, - что испытывая такие чувства как любовь, сострадание, совесть, жалость люди всё-таки соединяются с богом! Это ведь не чувства тела!?
- Но есть другие чувства, не относящиеся к телу, - возразил Анатолий Михайлович, - и при этом диаметрально противоположные: презрение и ненависть, гнев и злость, собственно та же гордость или гордыня, которую ты упоминала. Как быть с ними?
- Всё вами названное людям нашего мира было незнакомо до настоящего момента, - отреагировал на их высказывания Наю, - следовательно, и вашим древним предкам до некоторого времени тоже.
- Знаешь, - неожиданно обратилась к нему Мила, - мне сейчас вспомнились строчки из стихотворения Лермонтова, которое я учила ещё в школе.
В изгнаньи жизнь его текла,
Как жизнь развалин. Бесконечность
Его тревожить не могла.
Он равнодушно видел вечность,
Не зная ни добра, ни зла,
Губя людей без всякой нужды
Ему желанья были чужды.
Так кто на самом деле люди вашего мира и ты тоже? Не вы ли на стороне тех самых демонов, которым никакие чувства и желанья незнакомы, и, равнодушно пребывая в вечности, не зная ни добра, ни зла губят людей без нужды?
- Я считаю, что это стихотворение навеяно поэту теологическими представлениями как добра и зла, так и самого демона, - заявил Анатолий Михайлович. - Очевидно и в то время большинству людей было проще принять такое понимание по всё той же причине – переложить собственную вину за дурные поступки на кого-то другого. Да ты сама приводила в пример библейского Адама. Не у нас ли в своё время бытовало выражение – черт попутал? А в действительности мы сами творим зло от чувства собственной важности.
- Но если это чувство мы переняли от вас первым, - резюмировал Наю, поняв, что Мила удовлетворена ответом дедушки, - то перечисленные вами все прочие, которые отсутствуют у людей нашего мира, проистекают именно от него. Просматривая книги в кабинете, я нашел по этому случаю очень правильное понимание основы мироустройства. Оно названо принципом Инь и Ян, как взаимоотношение двух противоположностей. Так вот, в области высоких чувств, то есть не относящихся к телесным, люди нашего мира имеют нулевые значения как относительно положительных, так и отрицательных. Иначе говоря, в нас на самом деле нет ни любви, ни ненависти, ни сострадания, ни презрения, и тому подобного состояния, в котором, собственно говоря, находились и ваши древние предки до определенного времени. А теперь я сам испытываю такое состояние, когда от аромата цветов и красок природы рождается то чувство, которое вы называете удовольствием. Мне стало грустно покидать этот дом даже на ночь и приятно возвращаться сюда по утрам, встречая каждого из вас. Но в то же время замечаю, что некоторые моменты в общении со своими меня иногда досаждают, а сегодня я довольно резко отреагировал на высказывания Веты. Всё это и есть проявление принципа Инь и Ян, когда наряду с положительными чувствами в обязательном порядке должны появляться отрицательные.
- Значит правильно написано в Танахе, - на этот раз согласилась с ним Мила, - что пользование плодами дерева познания есть ни что иное, как обретение в равной мере добра и зла.
- И чем больше люди стремится к добру, понимая его как получение удовольствий и наслаждений, - продолжил Анатолий Михайлович, - тем больше будет в мире горя и бед, что для них, конечно, является злом. Наверно именно в этом смысле нужно рассматривать народную мудрость – не делай добра, не получишь зла.
- Вы снова говорите о каких-то абстрактных понятиях, - заявил Наю. – Неужели так трудно осознать, что в мире не существует вообще никакого добра и зла. Есть Вселенский Закон, которым среди прочего определена функциональная предназначенность человека, исполнение или неисполнение которой зависит только от него. Но если уж вам так привычней, то под добром нужно понимать жизнь человека в рамках предназначенности, а вне её - злом.
- А как можно назвать то состояние, в котором находятся люди вашего мира? – поинтересовалась Мила. – В Библии сказано, что Адам и Ева находились в раю, что в нашем понимании есть состояние блаженства, неги….
Наю некоторое время пристально вглядывался в неё, очевидно пытаясь понять значение этих понятий.
- Помнишь мама приводила пример, - решила прийти ему на помощь Вета, - когда замерзнув попадаешь теплое помещение, или от жары в прохладную ныряешь воду, ты ведь испытываешь приятные ощущения?
- Теперь я понимаю, - кивнул он головой. – Вы снова путаете низшие телесные чувства, с высокими, к которым блаженство, нега и тому подобные состояния не имеют никакого отношения. Или хотя бы потому, что то и другое вы наверняка рассматриваете как добро. Но, как я уже много раз говорил, такого понятия попросту не существует и не только в нашем мире, а вообще. То же самое можно утверждать и относительно зла. Состояние же, в котором находятся люди нашего мира, не имеет никакого отношения к чувствам тела, ведь это состояние Вечности, с которой мы являемся единым целым. Если всё-таки попытаться описать его в ваших понятиях, то наиболее подходящим будет – умиротворение, безмятежность, покой.
- Крайним проявлением такого состояния является смерть, - с легкой иронией заметил Анатолий Михайлович.
- Так мы ведь говорим о жизни, - отреагировал Наю, - поэтому правильней было бы определить его как сон.
- Получается, что вы живете во сне! – восхитилась Вета.
- С точки зрения людей вашего мира, - повернулся он к ней, - можно сказать и так. Но в действительности именно вы, разучившись воспринимать реальность, живете в своём придуманном мире, что как раз больше схоже со сном. Только ведь такая жизнь приносит вам, как правило, страдания, а погружение в сон как бы освобождает от них, давая возможность отвлечься от забот и проблем, то есть отдохнуть. С переходом в ваш мир со мной произошло как раз обратное. Я утратил присущее людям нашего мира состояние покоя и, хотя меня тут ещё не охватили огорчения и беды, но через тебя я их уже ощущаю.
- Знаешь, – после некоторой общей задумчивости резюмировал Анатолий Михайлович, - ваш мир на самом деле может быть утраченным нами раем! (Рай-счастье-сон)
Некоторое время все сидели в молчаливой задумчивости.
- Но один вопрос из сегодняшнего разговора для меня остался без ответа. Вот ты говорил, что человек тем или иным образом умирает, если с позиции высших сил в дальнейшей его жизни отсутствует возможность исполнить свою предназначенность. И что, к смерти его подводят эти самые силы или как?
- В общем, да, но только опосредованно. Тут, кстати сказать, присутствует один важный момент, который в полной мере вы никак не можете осознать. Высшие силы вообще не имеют какой-либо возможности выбора, то есть они не могут что-то желать или не желать, как это свойственно людям. Действия сил Тьмы по созданию через чувства условий приводящих к смерти, носят всё тот же сугубо механический характер, - провоцировать к тому, что своим волевым решением мы делать не должны.
- Не понимаю, - отреагировала Мила, - как такое возможно?
- Допустим, как бы случайно, что на самом деле совсем и не так, сталкиваются друг с другом два амбициозных, самолюбивых человека. Один по причине своего образа жизни и отсутствии вариантов на улучшение должен умереть, а другой так же из чувства собственного превосходства считает себя вправе лишить его жизни. Для каждого из них данная ситуация как раз и является тем самым испытанием со стороны сил Тьмы, когда волевым решением первый должен стушеваться, умерив свою гордость и честолюбие, а второй, придавив своё высокомерие и амбиции, отказаться от намерения лишить его жизни. Подобного рода случай, касающийся отдельных людей, конечно, редкое явление, и нетрудно заметить, что он аналогичен тому, который мы рассматривали относительно целых народов и обществ, приводящий к войнам, то есть к смерти большого числа людей.
- Когда мы рассматривали образ жизни людей вашего мира, я тоже говорил о смерти, как крайнем случае, - заметил Анатолий Михайлович. – Ну, а что ты можешь сказать о тех испытаниях, которые не являются таковыми, и, как я понимаю, для людей нашего мира есть нечто обыденное, повседневное.
- Любые желания, отказ от которых не является угрозой для жизни человека и не причиняет вред его обществу, - лаконично сформулировал Наю. – В вашем мире, как я теперь знаю, самым распространенным желанием является иметь или приобрести то, чего у вас нет, но есть у кого-то другого.
- Это от зависти, - Мила поднялась и направилась к холодильнику.
- Не только, - заметил Анатолий Михайлович. – Ещё от чувства своей значимости в социуме, что мы называем престижем. Положение в обществе издавна рассматривалось как главный жизненный фактор. Для нас стало нормой испытывать дискомфорт не только от ощущения своего более низкого социального статуса, но так же и мнения окружающих. Даже бытуют такие выражения – что люди подумают, что люди скажут и так далее.
