стоянку.
Иринархов умолк на несколько секунд и взглянул мне в глаза:
-Подъехал от руководителя представитель, представился: «начальник КП.Палыч». Я начал его благодарить, а он замялся: «Чего уж там!». Оказалось, он был командиром истребительного полка в Сиверской. Ситуацию нашу представлял. Не мешал, обстановку в кабине представлял. Кстати, индусы тоже молодцы, не мешали. Такой вот, брат, случай.
Тут я вспомнил, как лётчики индийского подразделения называли Иринархова гуру. А у них это слово что-то да значит.
Мы помолчали немного, как бы приходя в себя после такой «повторной посадки» через много-много лет. Фоном рассказу командира навязчиво рисовалась успешная карьера того руководителя полётов, победителя всяческих соревнований, и социалистических тоже. Такой бы инструкцию не нарушил, на полосе следы перед посадкой оставлять бы не стал.
-Нет больше Палыча, земля ему пухом, - завершил командир.
Больше уже ни о чём говорить не хотелось. Представились только окрестности Сиверской. Где-то там, за красно-кирпично склонами берега Оредежа в таких же девонских глинах среди сосен лежит себе в могиле Палыч, офицер, человек с совестью и чувством долга. А Михалыч бы добавил – и с пониманием.
***
Московская область, 10.06.2023
