Утро было свежее румяное, как свежеиспеченный пирожок. Ветхий, но все еще красивый дом и огород купались в мягких лучах солнца. Плоды лимонных деревьев в задней части сада, казалось, погружались в эту солнечную реку и светились желтыми фонариками.
Гоча, по-леопардьи широко зевнув, подошел к окну. К удивлению любого стороннего наблюдателя, при виде картины, открывавшейся за окном, его лицо скривилось и собралось в кучу, как будто он попробовал лимон. Дело в том, что сегодня предстояла прорва работы, которая копилась уже давно, но то погода "перебегала дорогу", то занятость другими делами, то еще какие-нибудь "обстоятельства". Например, прямо в центре свекольной грядки величественно восседала довольная свинья, и цвет ее пятака говорил о том, что содержимое грядки она уже продегустировала. Гоча сразу вспомнил, что изгородь он так и не починил. Кроме того, резкий визг входной калитки (имевший сходство с визгом собаки, которой наступили на лапу) давал понять, что пришло время ее смазать, а груда сухих веток возле забора так и напрашивалась, чтобы их порубили.
- Гочаа! Ты все спишь, лодырь! - эти слова, чем-то схожие с индюшиным кулдыканьем и вызвавшие ответную реакцию индюков из соседского сарая, прервали его глубокие размышления.
- Дэда (мама), я уже встал! - виновато отозвался бедняга и, теряя резиновые шлепанцы, помчался навстречу зовущему голосу.
- Работы - конь не валялся, а он все спит. Ветки порубить надо, свиньи опять пролезли...Ах, ты ж поганка, я ж тебе...- последние слова относились к той самой гостье, которая восседала на свекольной грядке. Схватив, первое, что попалось под руку (полотенце висевшее возле рукомойника), мать поковыляла к свинье, размахивая им как пращой.
- А ты все такая же бодрая и неугомонная, хозяйка! - раздался скрипучий, пропитый голос из-за калитки, который в дуэте с ее скрипом производил странную гармонию.
- Ох, ...еще этого черта сегодня не хватало, - недовольно пробормотала старуха, приложив ладонь козырьком ко лбу, приобретая сходство с капитаном дальнего плавания, высматривающего берег.
- А я к вам... Давненько не виделись. Вот решил навестить... Все-таки негоже родственников забывать...- продолжал пришедший.
- Да уж, конечно, родственников он вспомнил...Скорее свежей чачи захотелось...- бурчала мать, но вслух сказала: - Заходи, Паата, дорогой гость...проходи в дом. Я тут хачапури испекла... С пылу, с жару... Перекусишь...
Вот ведь индюк хромой... охота было такую даль идти...самому дома не сидится и людей от работы отрывает, - тихонько ворчала она, идя в дом. - Гоча, неси новую бутылку чачи. Там в комнате...на верхней полке...
Конечно же, с приходом гостя, о всякой работе было забыто. Напрасно Гоча тоскливо смотрел в окно на гору веток, а его мать подскакивала от ярости, глядя на резвящихся по огороду свиней. Их гость, по-видимому, уходить не собирался. Пересказав все местные сплетни с видом диктора, оглашающего новости по телевидению, Паата, уже изрядно захмелевший от чачи, вздумал было излить свою душу в пении, но не найдя отклика у присутствующих, предпочел захрапеть. Но и эта радость длилась недолго. Подремав минут двадцать, гость очнулся и трепещущей рукой стал шарить по столу в поисках бутылки.
- Хозяйка, еще есть?...
- Нету, приказала долго жить... - сурово сказала родственница. Тебе сосед... это ...домой не пора? Заждались наверное твои...
- Неее...Майя, не беспокойся! Жена меня раньше завтрашнего и не ждет.... При этих словах, у Гочи и его матери вытянулись лица.
- Слушай, Паата! А дел у тебя дома никаких нет? - поддержал разговор Гоча.
- Нее... сын все сделает... Он справится...
- Э... знаешь, я тут вспомнила - мне с сыном в город надо... Кое-чего купить... - не теряла надежды мать.
- Вот и отлично! - взревел наглец. Поеду с вами...
Только правила гостеприимства не позволили старухе метнуть в него алюминивую кружку, которую она машинально вертела в руках.
- Послушай, дэда! - зашептал ей на ухо сын. - Так он скоро не уберется. У меня есть идея... - и Гоча быстро-быстро изложил ей свой придуманный план.
Глаза у матери заблестели лукавым огоньком. - Ну беги, сынок! Там под кроватью возьми еще бутылку... А я пока к соседу...договорюсь...
Принеся бутылку с прошлогодней чачей, Гоча щедрым жестом поставил ее на стол. Гостя упрашивать не пришлось... За то время, пока мать ходила к соседу, Паата успел нализаться так, что вместо хозяйки завел беседу с дворовой собакой, заглянувшей в дом, а еще через полчаса громко захрапел, перепугав кота, запрыгнувшего на стол полакомиться остатками обеда.
- Все...готов...- провозгласил Паата, довольно поглаживая себя по бокам.
- Заходи, - мать махнула рукой соседу, и они утроенными усилиями выудили Паату из-за стола.
Вынеся его за калитку, компания стала грузить рычащего и икающего родственника на стоящую возле забора повозку. Так как Паата был не маленький, то взгромоздить его на высокую повозку представлялось делом нелегким. В итоге, набросив его как куль с мукой, причем ноги свисали с этого достойного транспортного средства, сосед сел в повозку и тронул.
- Рамаз, сочтемся... - крикнула ему вслед мать. - Ну что, сынок... Займемся делом!
Не прошло и получаса, как калитка угрожающе заскрипела вместе с голосом входящего:
- Майя, я вернулся! Вот гостя еще привел... Заходи, - весело прорычал Паата пьяному в дупель Рамазу. - Уговорил моего нового друга к Левану заехать... Ну знаешь, тот, что возле базара живет... Вот теперь снова к тебе... Заночуем. Рамазу домой нельзя...в таком виде. Обещал ему, что у тебя перекантуемся. Ну... что там у нас на ужин?
