Нет повести печальнее на свете?

Рассказ "Элизабет" Марата Хабибуллина можно разделить на две части. В первой части представлен средневековый замок, ставший склепом, атмосфера ужаса, и я ожидала дальнейшего развития сюжета в жанре хоррор. Но во второй части рассказа настроение резко меняется и становится мирным и спокойным.

В обеих частях рассказа появляются два голубя. Два голубя - это символ супружеской любви и верности. Кроме того, пара голубей, пьющих из источника или чаши, - распространенный мотив на древних могильных изображениях. На них голуби олицетворяют душу у вод жизни и память об ушедших.

С голубем сравнивается Джульетта в трагедии Шекспира:

Как голубя среди вороньей стаи,
Ее в толпе я сразу отличаю.

Или в другом переводе:

Как белый голубь в стае воронья
Среди подруг красавица моя.

Вообще сюжет рассказа сразу сравниваешь с трагедией "Ромео и Джульетта". Решающая разница в том, что Ромео, видя красоту Джульетты и думая, что она мертва, осознает, что Джульетты больше нет, ее забрал ангел смерти.

Джульетта, для чего
Ты так прекрасна? Я могу подумать,
Что ангел смерти взял тебя живьем
И взаперти любовницею держит.

Чувство, что человек, умирая, уходит, что его больше нет, выражено в "Евгении Онегине", где о смерти Ленского говорится:

Его уж нет. Младой певец
Нашел безвременный конец!
...
Тому назад одно мгновенье
В сем сердце билось вдохновенье,
Вражда, надежда и любовь,
Играла жизнь, кипела кровь, —
Теперь, как в доме опустелом,
Все в нем и тихо и темно;
Замолкло навсегда оно.
Закрыты ставни, окны мелом
Забелены. Хозяйки нет.
А где, бог весть. Пропал и след.

Иначе чувствует герой рассказа, герцог де Валуа. Для него мертвая жена все еще с ним, и он не хочет расстаться с ее телом. "Я слишком сильно люблю тебя, дорогая Элизабет, чтобы предать красоту твою земле на съедение червям и гадам. Одна лишь мысль о похоронах приводит меня в ужас, ведь тогда я больше никогда не увижу тебя, Элизабет." В мыслях герцога мелькают и слова о "безумии некрофила". Когда гниение невозможно игнорировать, герцог убивает себя, обнимая труп.

Удивляет отсутствие страха и ужаса у жителей деревни перед двумя разлагающимися трупами и перед замком, ставшим "гнездом заразы, смерти и оцепененья" (Шекспир о склепе в "Ромео и Джультетте"). Ведь в средневековье суеверный ужас перед мертвыми был намного сильнее, чем сегодня. Особенно перед непогребенными мертвыми. Думается, что в округе скоро курсировали бы легенды-ужастики о смерти супругов де Валуа, а "нежная доброта Элизабет, ее неописуемая красота", то, что герцог де Валуа был "благороден и честен", и любовь герцога к Элизабет были бы забыты.

Мне показалось, что в рассказе слишком романтизируются тенденции к некрофилии и что рассказ местами слишком многословен.