Рецензия на "Вы напишите мне... когда-нибудь, потом..." автор: Александр Шестаков

Вы напишите мне... когда-нибудь, потом...


Сложно написать рецензию на стихотворение, которое не чувствуешь ни сердцем, ни душой. Извините за мою объективность. Во-первых, хромает рифма. Да, слова подобраны поэтичные, весна, горизонт, волнение, тела кровь, бегущая по венам, манящий мир, немыслимый этюд. В словарном запасе автора не упрекнуть. Но: последние строки просто напросто "выпадают". этюд-трамвая-декабрю-пейзажа. Ни в одном слове нет нет созвучности. То же самое можно сказать о других четверостишиях. мир-сновидений-другим-семицветный, весны-сцену-нужны-венам, серебром-датам-потом-вашем.

Вы нарисуйте утонченный и немыслимый этюд
Узором дивным на окне замершего трамвая,
А я, наивная, растаю в благодарность декабрю,
Его виновником считая чудного пейзажа.

Трамвая-считая.
Если бы вы вовремя остановились, то сохранили бы рифму. Мне кажется, стихотворение перегружено возвышенными словами, за которыми теряется суть. Например: герой (в данном случае героиня) просит оказать ей внимание. нарисовать узор, а в ответ обещание благодарности. Но, "чудного пейзажа портит картину. Откуда взялся пейзаж? В описании этого пейзажа нет. И нет его в окне замерзшего трамвая. Из этого окна вряд ли можно что-то рассмотреть. Но достаточно ясно просматривается зимний месяц, который автор и обозначает. В контексте ссылки на этот месяц, который сам по себе вполне может является виновником какого-то настроения, подвигшего на рисование узоров на замерзшем стекле,смысл сохраняется, сохраняется и линия сюжета, но как только появился "чудный пейзаж" -- и то и другое исчезло.

В свой бесконечный, мне неведомый, манящий сказкой мир,
Как эльф, бесшумно проведите тропкой сновидений,
И если золушкой – не мне, а предначертано другим,
То пусть отыщется волшебный цветик семицветный.

Зима. Декабрь. И вдруг эльф, который ассоциируется не иначе, как с буйным цветением и зеленью. То есть декабрь перестал быть хорошим месяцем. И тут же золушка, которой отказано в встрече с принцем, вместо принятия своей судьбы, тут же предлагает другой вариант: а подайте-ка мне цветик семицветный!


За горизонтом, где ближайшее рождение весны
В борьбе с волнением, дрожа, ждет выхода на сцену,
Шепните скромно, по наитию: «О боги, Вы – нужны...
Как в лабиринте тела кровь, бегущая по венам».

Снова возвращаясь к тому, что месяц декабрь. Первый месяц зимы. Очень морозный, окна замерзли. Зима только только вступила в свои права. О какой весне идет речь? До ее выхода на сцену еще три -- четыре месяца. Если где-то весна готовится к выходу, то разве что на экваторе. Героиня же здесь, в Сибири или на Урале. Как можно оттуда сюда что-то шепнуть? И будет ли "скромным" шепоток, в котором некто пылко признается в желании обладать этой героиней?

Последнее четверостишие мне понравилось, но смущает отсутствие четкой рифмы и некоторые моменты. Например: "Не придавая, к счастью, смысла времени и датам,". Почему, к счастью? Что изменилось бы, если бы даты были учтены? Или: "Вы напишите в этот мир стихи, когда-нибудь, потом,
Пусть даже, если буду я, как в сказке, в мире Вашем." Нескромность героини, которая вроде бы несмело просит посвятить ей стихи и некоторое внимание, скромное, учитывая то, что у героя есть золушка-принцесса, а она как бы третья лишняя (из контекста),просто поражает. Не так, дак эдак, вы меня в дверь, а я в окно -- и опять на коленях: "Ну обратите на меня внимание!" И не просто внимание, а такое, которое бы сделало ее принцессой без промежуточной стадии "золушки".

С уважением, Анастасия.