Прозрение

     Айринас всегда испытывал странное, пугающее его самого равнодушие к полностью обнаженным девушкам. Нельзя сказать, что он оставался совсем безучастным в физическом плане; пока выручали молодость и совсем не свойственный его национальности темперамент, но… Дыхание не замирало, сердце не останавливалось, перед глазами не бегали разноцветные искры. Ну, подумаешь, голая девка. Айринас злился и холодел, когда его избранницы раздевались сами и раздевались полностью. Терпеть не мог совместных водных процедур, презирал нудистские пляжи, не любил порнографию. Годам к тридцати он уже забеспокоился, включил доступную фантазию и пустился в эксперименты. Ничего не помогало. Романтическое колебание свечей? Ноль эмоций. Яркий свет? Нет, ничего. Красноватый, развратный до профессионализма, полумрак? Не помогает. А девушки, как назло, раздевались! Быстро и нагло, стремясь как можно быстрее ошеломить противника лобовой атакой в стиле «ню». Айринас мрачнел и покорно забирался в кровать. Ничего не менялось, и он уже почти отказался от привычного распорядка «знакомство – квартира», начал практиковаться в сексуальных отношениях на работе и  в общественных местах, в общем, делал всё, чтобы оставить девушку по возможности одетой. При новом знакомстве обязательно уточнял, как именно девушка относится к любви в нижнем белье, и не собирается ли раздеться сразу же, на пороге? Два раза его штрафовали за непристойное поведение на улице, руководство недовольно косилось, психолог посоветовал меньше общаться с мамой. Это был настоящий тупик. Тем более, что запас «молодости» постепенно таял…
     С Майей он познакомился в маленьком, притаившимся за старым мостом баре, куда зашел немного выпить и потрепаться о хоккее. Тип его избранниц был несколько шаблонным и резко отличался от типа женщин, к которым принадлежала Майя. Обычно его девушки были высокими, почти как он сам, двадцатипятилетними блондинками с узкими бедрами, высокой грудью и прохладными прибалтийскими глазами, а новая знакомая была…была другая. Всё проходило легко и свободно, с каскадом общих тем и веселым, искренним смехом. Про себя он заметил, что, оказывается, это совсем неплохо, если девушка – твоя ровесница, да и, пожалуй, умнее и разностороннее тебя. Обошлось без «контрольного» стакана и раздражающего языка в ухе. Целоваться они начали в лифте, а в постель завалились практически одетыми, к великому восторгу Айринаса. Майя было гораздо менее подкована технически, в отличие от своих предшественниц, но всё было так упоительно нежно и так…весело?!, что он чувствовал себя просто на седьмом небе. Когда волшебство закончилось или, вернее, взяло небольшую паузу, Майя пошла на кухню, тщательно завернувшись в простыню! Айринас задремал с блаженной улыбкой…
     Спал он недолго и скоро отправился следом, выкурить сигарету и выпить стакан воды. И замер на пороге. На стальной спинке высокого стула капитулирующе висела белая простынь, а на самой кожаной подушке, закинув ногу на ногу, сидела Майя – абсолютно голая, если не считать прозрачного стакана в руке. Айринас смотрел, и понимал, что видит что-то новое и совсем непривычное. Майя была мамой – он знал это, но в тоже время осознавал, что впервые видит тело женщины, преображенное материнством. Она была такая маленькая и смуглая, без ярких татуировок и искусственного загара, черные кудрявые волосы водопадом падали на коричневые плечи, зеленые глаза туманила радостная дымка…но всё это было даже не главное. Айринас, главным образом, смотрел не в глаза девушки. У Майи была небольшая, но странно тяжелая грудь, украшенная синими венками и сеточкой растяжек, соски были большими и черными, почти как у африканских девушек, линия талии и широких бедер напоминала изгиб гитары, круглые колени, короткие, лишенные педикюра, пальцы на ногах…Майя смутилась, скрестила руки на груди.
- Ты что меня так  рассматриваешь? Никогда не видел голых женщин?
- Никогда! – признался Айринас, с трудом справляясь с дыханием, - идём в душ?