Береди честь смолоду.

Налилось лицо беспощадным патриотизмом.



В начале и середине восьмидесятых прошлого века всё было проще: написал книгу о сыроедении - получи восемь лет лишения свободы за то, что пропагандируешь Рериха.
Сейчас всё сложнее: многие высказывания не пропагандируют раба на галерах, который только он знает, как под себя подгребать.




Следующим Президентом РФ будет Брычалов. А, не будет - так ему и надо!




Безгранично злит меня то, что моя доброта не знает границ.




из тех же записных блокнотов...

Не помню. Кажется во второй поездке в Тайланд, в первый же вечер отдыха решил стол со стеклянной столешницей вынести из комнаты отеля на балкон.
Горничная бросилась помогать. Столешница соскользнула, раскололась о пол и осколком порезала вену на ноге.
Гляжу я за кровищей и тихо говорю горничной тайке:
- Всё, деушка, криндец тебе! Сейчас жена увидит, а у неё рука тяжелая. Догадываешься, кому не жить? Беги! Я тебя прикрою! - и так же тихо, покрывая криком не более пятиста кв. метров жилой площади, зову:
- Таня, неси быстрее ручку и бумагу!
- С какой целью? - спрашивает она, распаковывая чемоданы.
- Сейчас завещание писать буду!
- А, нужно? Ты же гол, как сокол, всё твоё давно записано на меня, а наше находится в моих надежных руках. Или что-то утаил? Ну-ка, колись немедленно!

Расколоть меня всегда было не сложно.

В благодарность за то, что я скрыл от администрации отеля инцидент, горничная ежедневно заваливала фруктами все вазы и корзины в наших совмещённых номерах.
Её друг оказался хорошим хирургом. Заштопал мне ногу так, что на третий день можно было спокойно купаться в море. Но два дня я, точно усталый верблюд, таскался за семьей по пляжу, пережевывая безделье, словно колючку.
- Что-то глаз у тебя блестит хитро, и беспокоит меня Ленинский прищур, скопированный тобою с его фотографии 1923 года. Что опять задумал? Надеюсь - ни так будет, как было в Египте? Без последствий?- подозрительно поглядывала на меня жена.
Она не забыла, как в Египте меня безнадзорно выпустили из Хилтон Плазы на пару часов прогуляться до Саши Ткаченко - в те года председательствовавшего в Российском пен-центре.
До Саши я, разумеется не дошел, поскольку тут же, возле витрины магазина сувениров наткнулся на бельгийца, ирландца и австрийца, страстно убеждавших друг друга в том, что русские не умеют пить, не постигли, мол, русские люди культуру пития, закусывания, рыгания и стойкости в общественных местах, жаль, мол, поспорить не с кем, а то бы они доказали.
- Я - русский, - постучался я им в спины, - теперь доказывайте, пока при памяти. На что спорим?
Поспорили на каменного Анубиса весом в полтонны кто кого перепьёт.
Они же, полудурки, не знали, что я прошел суровую школу Шпикуловки, где сам Генка Митин учил меня правильно пить горячий двоёный и сиженный первак, а не какой-нибудь полугар, наподобие хилой ректификованной араки.
Уселись в том же магазине, хозяин послал мальца и тот живо принес десять бутылочек по 0,33 с мутным арабским Змием.
- Запивать "Фантой" можно? - спросил австриец.
- Да хоть "Солнцедаром"! Лишь бы была обеспечена доставка трупов самовывозом.

На четвертой бутылочке он медленно сполз под стол и захрипел,выдувая из себя признательные показания:
- Я совладелец отеля с поющими фонтанами, - обреченно просифонил австриец: - У меня всё включено, и я дарю вам номер на месяц, потому что сильно уважаю!
На шестой бутылочке ирландец отпросился на минуту в туалет и больше не вернулся.
Мы остались с бельгийцем вдвоем. Хозяин магазина с мальчиком судорожно обматывали скотчем каменного Анубиса. От дверей растеклась квашней до проезжей части толпа любопытных арабов. Все размахивали руками, горячо спорили и друг другу корчили рожи. Заходили полицейские, нюхали воздух, говорили: "Гуд, босс!" и выставляли напоказ толпе большой палец.
- Ты знаешь, что здесь меня не смог перепить даже самый страшный копт Заха? - решил напугать меня бельгиец из последних сил.
- А ты никогда не пробовал соревноваться на юге Тамбовской области, в Жердевском районе? Вот, где бы тебя посчитали ярым борцом за трезвый образ жизни или малолетним хвастуном и свистком смоленым! - послал я ему алаверды и откупорил девятую бутылочку.
Последнее, что он успел произнести перед тем, как со всей дури рухнуть навзничь - "Мей би" и еще что-то на французском. Но мне уже было не до него. Я глянул на часы и понял, что через десять минут, с учетом ефрейторского зазора, жена объявит меня во всеафриканский розыск.

- Что-то глаза у тебя сверкают подозрительно. И Ленинский прищур смущает. Будто у мелкого пакостника, - попыталась в отеле прижать меня к стенке жена: - Этот наглядный результат не грозит нам серьезными последствиями?
- Нет никакого результата. А, нет результата, нет и последствий, - надумал я опрометчиво скрыть от жены свой сугубо патриотический проступок. Опрометчиво - поскольку не мог вообразить, что каким-то противоестественным образом вписался в шкалу особых ценностей и нескрываемого уважения у целого квартала курортного городка.
На следущий день, когда я вышел из отеля с семьей прогуляться по тесной улочке, насквозь иссушенной солнцем, навстречу вдруг повыскакивали все продавцы со всеми своими домашними выводками, приветливо замахали руками и с криками: "Олег! Олег!" стали зазывать к себе, чтобы сфотографироваться со мной на память на фоне каменного Анубиса.
- И что всё это значит? - потребовала у меня объяснений ошарашенная супруга: - Такое впечатление, что все они спешат надгробным постаментом увековечить память о тебе. Вот и отпусти тебя после этого без надзора прогуляться по городу...





По граням разумного можно легко определить, что нет предела безрассудству.




Всё бы ничего, да ничего у нас - это всё!




Мне без тебя духовного хватает
А вот телесного недостаёт
Непроизвольно член рука хватает
Но жаль, до задницы не достаёт.




На истощенных полях СМИ жируют стада паршивых овец.




Перестал он трендеть
И выпал из тренда.




Лицедеи творят историю, хотя хорошо знают, что их место - за оградкой кладбища.




Один гражданин спал при включенном телевизоре, и через год ни один психиатр уже ничем ему не мог помочь.




Из всех потерь страшнее всего было потерять последнюю надежду.




Газета ЗОЖ предупреждает:
"Нехватка в организме одного витамина приводит весь организм в ярость!"




"И язык бывает не совершенен!" - считаю я, когда не могу им дотянуться до кончика своего носа.




- Олег, не кощунствуй! - предупреждает меня, едва я открываю рот, чтобы зевнуть, глядя на его творчество.
"Извини, но за семь дней можно было создать что-нибудь более интересное!"




Если слово, выпущенное в оппонента, не вернулось бумерангом, значит раненный оппонент затаился где-то и выжидает твоего появления. Поверь, мало не покажется!




В последнее время стараюсь избегать общения с этим самонадеянным, себялюбивым, а, значит мнительным типом. Поскольку даже моё молчание представляется ему актом глумления над ним или кощунством.
Опасно стало разговаривать с зеркальным отражением, но вдвойне опаснее - молчать.





В мой рот вмещается ровно сто двадцать пять граммов крепкого алкоголя. То есть, бутылку водки "Русь Матушка" я могу оприходовать в четыре глотка. А что сделал ты для нашей любимой Родины?




Береди честь смолоду. Не оставляй на потом. Потом будет, что вспомнить.



Встречают по одёжке, выпроваживают по уму.

Сложно по уму подобрать одёжку, когда встречать уже не желают.




Всё проходит. Но с деньгами проходит выразительнее.





Как-то раз заметил, что зеркало пристально всматривается в меня.




Было время, когда Сатана завидовал мне, потому что не был так любим, как умела любить меня жена. Поэтому от бессилия принудил поверить в то, что любовь жены - это его происки.




Выпроводил из машины жену и спросил:
- Тебе пива купить?
- Да!
- Обалдеть! Когда же ты отказываться начнёшь?
- Сам же говорил: "Никогда не отказывай мужу в настойчивых просьбах!"
Я проходил мимо и подумал: "Вот она, истинная любовь! И никакие жалкие доводы не станут препятствием для женщины, если она хочет пива!"




Наконец, после долгих, жарких прений пришли к согласию, что многочасовой доклад был посвящён минуте молчания.




Мытарь публично хвастается своим фискальным органом. И, хотя на раскачку нет времени, но покорная масса уже без лишних напоминаний приняла правильную позу и понуро ждёт.





Это добрая традиция Китая - украсть (даже вирус) и потом под своей маркой производить в промышленных масштабах.





Кто же уханькал китайцев? Или сами по-себе уханькались?





Вроде, неприступная, идеальная красота с аристократическим шармом, вся воздушная и желанная...
А разденешь взглядом - такая убогость, заросшая сорняком.
Где радость, нежная фактура кожи, где жнивьё?
Короче, пора идти к окулисту.




И это - правда, что деньги придумали мужчины!
Но как их тратить, знают только женщины!





Я всегда считал, что разум превалирует над женской логикой. Но как же я ошибался! Прости меня, разум!





Патриарх Кирилл предложил Бога внести в Конституцию.
А ещё надо внести в Конституцию Алкоголь. У нас Его гораздо больше, чем Бога. Особенно, по пятницам.




Полимсест Конституции РФ - всё толще слой, всё тяжелей скребётся.




Штраф за подкармливание кошек и пенсионеров.





Одних будущее ждёт,
Других подкарауливает.




- Бабка, вчера по телеку врачи говорили, что если хочешь оттянуть свой конец и укрепить память, то надо есть кашу гречневую. Свари-ка ты мне её на завтрак!

- Эх, старый пень. Нет тебе никакой надобности его оттягивать. Уж таким донашивай.

- Вот, дура! Я же не в том смысле говорю, что у меня в штанах...

- Дед, то, что у тебя в штанах, давно уже не имеет никакого смысла. Никого ты им не удивишь.

- Ах, ты, моя сексуально озабоченная целочка-пенсионерочка! Да я одним видом своего красавца могу не только всех удивить, но и потрясти до глубины души.

- Что, опять? Ну, иди, потряси его немного. И не забудь выпить таблетку от простатита.

- Да уж, пойду, схожу по малой нужде, может и по большой получится.

- Ну, а кашу-то варить?

- Какую ещё кашу? Вот, дура старая! Взбрело ей в голову кашу варить ни с того- ни с сего.





Очень хотелось к кому-нибудь приткнуться и доживать. Не все поймут, но дожить дадут, высосав все остатки.



И всё-таки, пережить это время поможет лишь полная амнезия.