Представьте зебру... Отлично! Теперь представьте, что на шкуре у неё вместо белых полос – розовые... Замечательно! Как вам нравится такое животное, которое к тому же не щиплет умиротворённо траву, а мчится во весь опор, возможно, даже убегает от гепарда? Похоже на картину спившегося художника, который рисовал эмблему для лесбийского ночного клуба «Розовая зебра», и на миг задумался о смысле жизни... Закончилась водка, денег почти нет, и он стоит трезвый перед своей картиной и думает о жизни, о своей жизни – как он влюбился однажды, по-настоящему влюбился... И всё было замечательно – ему так казалось. А потом – бац! – и мираж растворился в воздухе. Та единственная, которой он грезил во сне и наяву, сказала: «Я тебя никогда не любила)))». Да, именно так, сказала – и улыбнулась, почти засмеялась. Ах да, ещё добавила к этому кучу нелепых фраз, почти из мыльной оперы, потом всплакнула и вытолкала нашего художника прочь – ей, оказывается, тоже нелегко просто так расстаться. Всё! История закончилась – жизнь продолжается!
Вот, например, рабочий Вася-Федя-Стёпа – не важно, любой рабочий, который живёт в спальном районе и бухает с друзьями по пятницам, которых у него не меньше двух в неделю. Так вот, этот Петя сказал бы: «Да х.. с ней, с этой б.....! В соседнем подъезде Валька живёт, хорошая баба, и мужика у ней нет. У нас в цехе любой готов её уложить, да шибко она строптива – интеллигента ей подавай. Тьфу! Пошли, выпьем большую на двоих, опосля я тебя с ней познакомлю...» Вот, было бы что-то похожее, только в более вульгарной форме.
Но вернёмся к нашему художнику. В нём сплелись два качества, которые вместе просто взрывоопасны – романтичность и наивность. Романтичность сама по себе слегка наивна, а здесь она ещё более усугубилась – страшный коктейль, страшно опасный. И совершенно неважно, сколько этому художнику лет, допустим – двадцать пять. Почему неважно? Да потому, что в любом возрасте тот, кто с таким душевным коктейлем «наденет розовые очки» - сразу будет принят в «Общество розовой зебры». Это очень опасный клуб, ведь зебра – сама жизнь. И вот мчится эта зебра-жизнь по саванне, и своими розовыми полосами привлекает хищников: львицу-тоску, гепарда-душевную боль... А где выход? Снять розовые очки? Может быть... Тогда зебра снова станет чёрно-белой. И в этом вся суть – чёрные полосы всё равно останутся! А эта треклятая зебра просто затеряется в чёрно-белом табуне одинаковых зебр. Плюс в том, что сейчас она незаметна, она слилась с собратьями – опасность быть съеденной уменьшилась во сто крат. А минус? В чём же минус? Есть ли он вообще?! Поройтесь в себе... От нуля до бесконечности.
А художник – ему сейчас тридцать пять, он стоит перед своей картиной, он уже трезв, он плачет, он десять лет убивал себя из-за «Я тебя никогда не любила)))». Присмотритесь, он всё ещё в розовых очках, но это не важно – ведь чёрный цвет всё равно остаётся чёрным...
Я знаю, многие любят грустные, даже жестокие финалы историй, а я люблю сказки. Ведь 99,9% сказок заканчиваются счастливо. Именно поэтому я спасу художника – сниму с него розовые очки. Но чтобы он остался художником, нужно нечто большее! Пусть в его тусклое окно заглянет луч солнечного света, и, преломившись в оконном стекле, засверкает на грязном потолке всеми цветами радуги... Я больше ничего не могу для него сделать – это его жизнь, это его радужный луч, это его чистый холст стоит в углу и ждёт... Пусть на нём будет и чёрная краска – жизнь есть жизнь. Всё в его руках!..
Как Вы? Уже утомлены моим рассказом? Ладненько, тогда забудьте о выдуманном художнике! Я расскажу вам о себя. Где правда, а где фантазия – решайте сами, а я слегка пофилософствую. Та-ак, сейчас, только сниму розовые очки. Я надеваю их иногда – люблю играть: играть в жизнь, играть с жизнью, где люди-куклы так забавно выглядят. Мне иногда тоже нравится быть куклой – новые ощущения после игры просто бьют через край!
Сейчас я хочу поведать вам о лучшей из игр, когда-либо придуманных человеком – о любви. Многие возразят, что сама жизнь – увлекательнейшая из игр, а любовь – лишь её часть. Что ж, для кого-то это справедливо, но для меня любовь есть жизнь, а жизнь есть любовь. Любовь, многие сразу подумают о сексе – он всегда был в моде, как кожаные вещи, или драгоценности. Начиная от обезьяны и заканчивая последним фриком – о сексе думают все: кто-то каждую минуту, кто-то реже, кто-то думает чаще. Всё это – часть сущности человеческого бытия. И двадцатилетний юноша, и сорокапятилетний мужик, и даже семидесятилетний старик – все они хотят одного – двадцатилетнюю девушку. Большинство детских и подростковых игр в компаниях, где есть лица обоих полов, сводятся к сексу – вербальному или невербальному. Это абсолютно нормально, всё так и должно быть – и современная массовая и элитарная культуры прямо или косвенно пропагандируют секс. Нет, я не хочу, и не буду рассказывать Вам историю вроде «Рабыни Изауры», но для меня любовь – это нечто большее, чем простой животный инстинкт. Любовь – это связь чувства платонического и физического, без первого – это лишь животный рефлекс, инстинкт, без второго – это превращается в некую патологию, болезнь. Любовь – это вода, это кислород, это жизнь!..
Порой, три простых слова «Я тебя люблю» человек не способен произнести вслух – всё зависит от характера. Но люди и эту особенность возвели в некий постулат любовных отношений – если говорит часто «люблю», значит не любит, или не знает, что это такое. Так же, видимо, думала и моя любимая: когда я впервые написал ей заветные три слова, она спросила, не пьян ли я. Нет, в тот вечер я не был пьян, хотя и выпил 150 коньяка, закусив парой кусочков лимона. Для уверенности? Быть может, хотя, нет – мне просто захотелось выпить коньяка.
Я долго думал об этой замечательной девушке, несколько лет думал... Мы сидели когда-то за одной партой. Любил ли я её уже тогда, или, возможно, был в неё влюблён? Сложно сказать – в тот момент я переехал с родителями и сестрой в новый город – в город, где родился, и бывал летом у бабушки, но, всё же, новый. Я был на границе жизни прошлой и настоящей – образы прошлого ещё живы были во мне: меня любили, мной восхищались, мне завидовали, меня ненавидели... Не правда ли, целая жизнь – увлекательная игра, которую я, за исключением нескольких моментов, сыграл безупречно! Да, именно сыграл! Я всегда чувствовал себя неким уродом в коллективе нормальных детей – и мне пришлось играть, играть такого, как все. Порой мне надоедала игра, и я становился собой, но, чтобы не обнаруживать своё уродство, старался поскорее вернуться к своей роли. Была у меня первая любовь – детская любовь... Было всё... Был и первый секс в восьмом классе. И уже тогда это не было для меня инстинктом – я влюбился в эту девочку лет шестнадцати; я понимал отчасти, что выгляжу, как шестиклассник, и что ей захотелось лишь шутливо сыграть со мной. Она даже не спросила, сколько мне лет, а я был не прочь получить первый сексуальный опыт с той, которая давно уже не была девочкой, но чем-то привлекала меня... Я был для неё Максимом, а её имя стало впоследствии роковым для меня... Я её больше не видел, а может, просто не замечал, ведь мы вдвоём достигли своих целей той ночью. Но эта встреча дала мне тогда нечто гораздо большее – впервые я почувствовал себя куклой – полукуклой в игре этой глуповатой, но привлекательной девчонки.
С тех пор я играл роли осторожнее. До того самого момента, когда впервые написал «Я люблю тебя»...
