До этого случая я не любила спокойных игр, и каждую свободную минуту проводила на улице с мальчишками. Вдобавок , я еще и постоянно норовила залезть куда-нибудь повыше, и часто падала. Вот из-за этого-то все и случилось.
Я решила убежать подальше и спрятаться на дереве. Найдя подходящее, я залезла на него и стала ждать, когда меня найдут. Но, просидев там три или четыре часа я поняла: что-то не так. Меня давно уже должны были найти. И я слезла с дерева, ( при этом ободрав ноги) и оглядевшись, поняла, что совершенно не знаю, как возвращаться обратно. Я заблудилась.
Плача, я побрела куда глаза глядят, и за деревьями вдруг увидела огромный дом. Когда я подошла к нему, из него вышла красивая черноволосая женщина с карими глазами в черном платье. Увидев меня, она сказала:
- Здравствуй, Катя. Ты потерялась? Иди сюда, не бойся!
Я подошла ближе, а женщина добавила:
- Пойдем, нам нужно обработать твои раны.
Я пошла за ней и оказалась в месте, напоминающем детский дом или интернат. Оказалось, там уже живут несколько детей. Как оказалось, они тоже потерялись. Когда я спросила, что это за место, моя знакомая – как я узнала, ее звали Амелия, ответила:
- Дом потерянных детей.
И правда, здесь жили только потерянные дети. Причем всех, кто жил здесь, когда-то потеряли в этом лесу. Все были разного возраста: самому младшему, Ярославу, скоро должно было исполниться три года, а самым старшим был двенадцатилетний Савелий. Но у каждого здесь была своя печальная история. Кто-то пропал после того, как попал с родителями в аварию. Все дети, попавшие сюда так, были сиротами. Были и такие, кто потерялся вместе с мамой, бабушкой или еще какой-то родственницей. У некоторых, маме, бабушке или еще какой-то родственнице гулявшей с ними, стало плохо, дети шли искать помощь и терялись. Но больше всех я сочувствовала тем, у кого родители и родственники были живы, но отчаялись найти детей и внуков. В таких случаях семья могла даже переехать, и Амелии было просто неизвестно, кому и куда таких возвращать. Именно так произошло с Савелием, который пропал, когда ему было девять лет. Но все-таки здесь было и несколько «счастливчиков» вроде меня – дети, которые попали сюда на передержку – подлечиться, если есть какие-то раны и отдохнуть, пока Амелия не поймет, что ему пора домой.
Хотя Амелия была доброй, были дети, которым она и хозяйки других таких домов не помогали : во-первых , у каждой из них был свой участок, например лес, и они могли помогать только тем, кто потерялся в лесу или рядом с ним. Во-вторых, они никогда не помогали детям, которые сами сбежали из дома. И в-третьих, при всем желании они не могли помочь детям, которых украли. И кстати, они приходили на помощь не сразу, а только когда убеждались, что ребенка долго не могут найти. Я стала исключением из-за своих ран.
В доме потерянных детей мне было, в общем-то, весело: мы все время во что-то играли, читали сами, или нам читала Амелия или просто разговаривали. Когда мои раны зажили, Амелия сказала:
- Пойдем Катя, тебе пора домой.
Я попрощалась со всеми, взяла Амелию за руку, и мы пошли. Скоро мы оказались возле большой поляны, над которой летал вертолет. Увидев меня, он сразу опустился, а еще минут через двадцать рядом уже была мама. Все были мне очень рады, но когда я рассказала про Амелию, мне ответили, что я вышла на поляну одна. И во все мои рассказы про Дом потерянных детей никто не поверил.
Когда я стала старше, я решила сама найти его. Но на месте, где он стоял, абсолютно ничего не было. Не знаю, куда делся Дом потерянных детей, но я всю жизнь буду благодарна Амелии и всем его обитателям. Без них я бы просто пропала. И я их никогда не забуду.
Конец.
