Тихоня - 3

3
Море… Какое оно? Разное, неповторимое и прекрасное. Да, именно — прекрасное! Лучшего слова не найти в богатом русском. Прекрасное, потому что даёт силы ослабевшему телу, глазам — простор горизонта, чувствам — свежесть восприятия, душе — надежду.
Ира стояла на берегу, смотрела и не могла насмотреться, вдыхала и не могла надышаться. Босые ступни омывала лёгкая волна. Она не замечала ракушек, камней под ногами, водорослей, оставленных приливом, мусора, оставленного людьми. Она встречала восход! Солнце начало показывать ярко-жёлтый бок огненного круга, окружённого сияющей золотой короной. Утро, растворяя остатки тьмы, наполнялось светом, открывая возможность наблюдательному взгляду разглядеть мелкие детали, ослабляя приоритет крупных.
Мимо неё пробежал парень, оглянулся, помахал рукой. Чайки тяжело взлетали, перекрикивались гортанными, протяжными, режущими слух звуками, напоминавшими всхлипывания.

Заканчивалась вторая неделя пребывания Ирины в Ейске, где она успела хорошо освоиться. Тетя Валя, как и говорил Сергей, взяла за комнату мизерную плату. «Почему?» — задавала Ира себе вопрос и не находила ответа. Снятая ею комната располагалась на втором этаже с отдельным входом со двора по пристроенной лестнице. Недостаток — во второй половине дня становилось буквально нечем дышать. Крыша сильно нагревалась. Но Ирину всё устраивало, тем более что она могла пользоваться маленьким холодильником, плиткой и посудой.
С каждым днем Ира чувствовала себя всё лучше и лучше. Энергия солнца, воды, воздуха и атмосферы города благотворно влияли на её организм. Утрам шла на море, наслаждалась шумом волн, восходом солнца, одиночеством.
Незатейливый завтрак готовила на плитке. Обедать чаще предпочитала в кафе. Полюбила вареники. На рынке покупала фрукты.
Перебои с водой и подачей электроэнергии поначалу воспринимала панически, но вскоре приспособилась и перестала расстраиваться по этому поводу. Днём гуляла в парке имени Поддубного.

Однажды она увидела Сергея, идущего с девушкой. Бросилась бежать, но, приблизившись, поняла, что ошиблась. Расстроенная, опустилась на скамейку, не желая признаться себе, что хочет его встретить, поговорить, расспросить о жизни. Ведь она ничего о нём не знает. Раскрыла ему душу, разревелась. Он же помог ей и словом, и делом, а потом исчез, чего она никак не ожидала. Проявил явный интерес — и исчез. Такого не бывает. Неужели она ему ничуть не понравилась?

Она стала всё реже и реже вспоминать о происшествии в кафе, о муже и подруге. Новые впечатления, новые заботы переключили сознание, не оставляя времени на тяжёлые воспоминания. Да и Сергей сказал: что ни делается, всё к лучшему.
Сергей… Вот о нём она почему-то думает всё время. И даже не выдержала как-то, спустилась вниз и спросила осторожно, будто её вовсе не касается, а так, для праздного любопытства, тётю Валю, которая готовила борщ и нарезала мелко лук, отчего глаза её слезились и ей приходилось то и дело активно моргать, а слёзы смахивать тыльной стороной ладони:

— Тётя Валя, извините, кем вам приходится Сергей? — Тётя Валя шмыгнула носом и с поддевкой, как показалось Ирине, пропела. Именно пропела, выделяя гласные звучным приятным голосом.
— Ой, милая, с чего это ты, а-а-а? Интересуешься?
— Я? Ой! Нет… хотела узнать, почему вы так мало с меня взяли за проживание? Если бы не Сергей…
— Если бы не Сергей, — прервала её тётя Валя, — пришлось бы тебе, милая, заплатить раза в три больше, — прикрыла кастрюлю крышкой. — Может, чайку попьём?

— Спасибо. С удовольствием, — радостно ответила Ира.
К чаю тётя Валя подала варенье из айвы. «Свеженькое, только вчера сварила. Каждый год варю. Пробуй, пробуй, не стесняйся». Ира похвалила варенье и, не зная, как вывести разговор на Сергея, задала вопрос:
— А зимой здесь холодно? Какая обычно температура?

— В основном плюс. Бывает сильный ветер. Снег выпадает два-три раза, быстро тает. Решила остаться? Надо потеплее одеваться из-за ветра. Я больше зиму люблю. Духота меня изматывает. Вот сейчас самое отличное время. Не жарко и не холодно.
— Да… и мне очень нравится. Только вот…

— Скучно?
— Да нет, не скучно.
— Была в «Дельфинарии»?
— Собираюсь.
— А вареники ела?
— Каждый день. Вкуснотища!
— Ещё в блинную сходи.
— Обязательно схожу. Мне очень парк нравится.
— Да. Парк у нас хороший. Так ты хотела узнать о Сергее? Налить ещё?

— Пожалуйста, — Ира смущённо улыбнулась, опустила глаза, зачерпнула ложечкой варенье.
— Слушай, — тётя Валя вздохнула. — Мы с его мамой учились в одном классе, дружили. Она быстро вышла замуж, заочно училась в Педагогическом институте, я оставалась с Серёжей, когда она уезжала на сессию. Сергей и привык называть меня тётей. Жизнь у Галины не сложилась. Муж загулял, да и уехал с одной из отдыхающих. Только его и видели. А Галя-то любила и всё страдала. Поработала лет десять учительницей после окончания института, да и заболела. Сергею было лет пятнадцать, кажется. Да, вроде так. Он ухаживал за матерью, гулять выводил, убирал, стирал, готовил, заканчивал вечернюю школу, а когда похоронил её… — у тёти Вали потекли слёзы уже не от жгучего лука. Она их смахивала тыльной стороной ладони.

— Тётя Валя, не рассказывайте дальше, а то вы расстраиваетесь.
— Нет-нет. Расскажу о Серёже. Выучился на инженера-строителя, женился, но неудачно. Повторилась история с матерью, да наоборот. Родился у них с Лизкой сын, и та, когда Андрюшеньке исполнилось шесть лет, укатила с одним из отдыхающих в Москву. Вот такие дела.
— Банальная история, — Ира закрыла лицо руками, — ничего не скажешь, банальная история, повторяющаяся чаще, чем хотелось бы.
— Да и сына бросила на Сергея. Без матери-то каково? Так Сергей и за мать, и за отца, и мне помогал, чем мог. Вот и комнатку из чердака соорудил, отдельный вход сделал и лестницу пристроил. Денег ни копейки не взял. Тётя Валя, говорит, у тебя пенсия мизерная, концы с концами не свести, а так всё же будет на хлеб с маслом. Я, правда, сдаю летом свою комнату, а сама в сарайчике перебиваюсь. Да жильцов сложно найти. Приезжают на неделю, две. Редко на месяц. Вот и кручусь. Сейчас же конкуренция. Все, у кого есть возможность, сдают всё, что возможно. В девяностые здесь приезжали толстосумы, скупали недвижимость, переоборудовали в гостиницы, рестораны, гостевые дома, так что сдавать стало намного труднее. Так вот и живу. У меня никого, кроме Сергея. Он мне как сын. Умирать буду — отпишу на него свою хибару. Чего это я разоткровенничалась, — всплеснула руками тётя Валя, — вызываешь ты доверие. Никому не рассказывала, а тебе выложила, как на духу. И знаешь, зови меня Валя, А лучше — Валентина.
— Хорошо, Валентина. И у меня получилась банальная история. Муж изменял мне с подругой, а я и не знала, а когда узнала — поехала, как говорят, куда глаза глядят. Случайно разговорились с Сергеем. Он привёл меня к вам. Спасибо ему. Мне бы хотелось поблагодарить его лично, но я не знаю ни адреса, ни номера телефона. Он ведь меня спас в прямом смысле этого слова.

— Понимаю, понимаю. Увижу Серёжу, спрошу разрешения.
— На что? — взглянула Ира с удивлением на Валентину.
— Разрешение на адрес. За ним многие увиваются. Только после того случая с женой он не смотрит в сторону женщин. Подлить ещё горяченького? — рукой потянулась к чайнику.

— Спасибо. Пойду я.
— Иди, иди. Предупреди за неделю, если съезжать надумаешь.
—Да, да. Предупрежу. Только мне ехать некуда. Попробую поискать работу здесь.
— С работой у нас не очень. Желающих много.
— Сложно всё, сложно. Попробую.
— Попробуй, милая, попробуй. Горемычная ты моя, — и по её лицу снова потекли слёзы.

Ирина шла к морю и думала, какая всё-таки сложная жизнь. Почему так много людей страдают? Хороших людей, добрых, отзывчивых? У каждого своя судьба? А можно ли судьбу изменить к лучшему, или остаётся идти по предписанному пути и не роптать? Да и что такое счастье? Краткий миг? Счастье — в преодолении препятствий по пути к своей цели? А какая цель у неё? На этот вопрос Ира не могла ответить.



Повесть полностью опубликована в книге "Земное о земном"