Был у меня в своё время добрый знакомец который жил в России, Да, что там в России, в самом центре культурной Северной Пальмиры он жил. Увы...мой знакомец переживал тогда не лучшие свои времена, навалилось как-то на него всё сразу: от бытовой неустроенности, до глубоких чёрных запоев. За тему развода с его женой я вообще промолчу, хватит и «белочки», которая, во время одного из запоев, посетила его со своей группой поддержки — далеко не мирными зелёными человечками. Это не те сущности, с которыми можно мирно посидеть, попить стекломоя и потарахтеть за жизнь. Они могут только командовать и из зрительных галюнов, переходить в слуховые, заставляя человека, к которому они подселились, делать то, что им заблагорассудиться.В общем после того, как мой знакомец, стал мочить кони и гнать пургу, сдали его добрые люди в психоневрологическое отделение местной дурки. Короче погорел парень, как швед под Полтавой. Подсадили там паренька на антабус и «серу» — сульфадиметоксин. Когда психа сильно колбасит, тогда ему делается четыре укола «серы»: два в задницу и два в спину, под лопатки.Тело сковывает невыносимая боль, как будто в него налили расплавленного свинца, температура поднимается под сорок градусов. Эта процедура ласково называлась в советской карательной медицине «вертолёт», говорят, что её больше не применяют, врут.Применяют, аж гай гудит.Да и как можно удержаться, если сильно просят, а врач в отделении для больных есть царь и бог.
Хотя бывают и исключения из правил:
Как-то поместили в одно из отделений дурки восемнадцатилетнего, (уклоняющегося от выполнения интернационального долга в Демократической Республике Афганистан), мальца.
Глав.врач отделения, двухметровый ражий детина, имеющий отношение к профессиональной психиатрической медицине, как я к классической литературе, пользуясь своим положением, приказал мед. братьям обрить на лысо мальца.Сказано — сделано.Малец: избит, обрит, обколот «серой» и привязан к коечке.Вроде, как управились уроды.Почему вроде? Да потому что на свободе остался его старший брат, скажем так, с группой товарищей.К утру заведующего в отделении не дождались, ему в хирургии штопали голову и зашивал порванную неизвестными хулиганами задницу.Опустили пидора, по полной программе. И так бывает: «Кто сеет ветер — пожнёт бурю.»
Но я не думаю, что моему знакомцу, это грозит.Возможно, что и вколют ему пару десятков кубиков, чтобы «белка» испугалась и смылась вместе с галюнами. Скажете, что не так они и страшны?Как сказать, как сказать. Случаи разные бывают.
Чтобы не быть голословным, приведу реальный пример:
Пришел как-то один мой товарищ со службы, вернее комиссовали его с осколком в голове и с нищенской пенсией на гражданку. Без жилья и права на работу.Кто не знает я объясню: комиссованных героев, воинов-интернационалистов, на работу брали с большой натугой, или не брали вообще — почему многие из них и пополнили ряды криминалитета. Попал потом туда и мой товарищ, но сначала он получил квартиру. Как ему это удалось? Сейчас расскажу:
Происходили эти события в конце восьмидесятых годов, если даже не в тот год когда ахнул реактор на Чернобыльской АЭС.Почему я упомянул о той катастрофе? Да потому, что в мире всё взаимосвязано и если пострадавшие от взрыва люди потеряли своё жильё в Припяти, они должны были получить его в другом месте. За счёт кого? Ну, естественно за счёт тех же льготников, которые стояли годами в льготных райисполкомовских очередях и считай уже чувствовали запах свеженькой краски на ордерах, которые должны были им выданы в том году. Но с появлением новой льготной категории граждан, получение квартир отодвигалось в далёкую перспективу. Очерёдность моего приятеля отодвинулась на несколько тысяч человек назад. А если учесть, что льготного жилья сдавалось не более сотни квартир в год, то можно представить сколько лет он бы ждал своего жилья.Понимая, что это не последний атомный реактор, мой приятель махнул рукой на ту ерунду, как льготное социальное жильё , и ударился в запой — по нашему, по советски.
«Можешь ведь и не дождаться»- как-то во время очередного загула, раздался в голове у моего товарища чей-то голос.
— Кто здесь? — ещё полностью не отойдя от бэйбута, спросил мой товарищ, тщетно пытаясь заглянуть в свою голову и увидеть говорящего.
«Не бзди свои — ответил голос, — а свои своих в беде не бросают.»
— Ну да, ну да, как же помню и за то, как свои и коней уводят.Чего тебе надо свой? — подозрительно спросил мой товарищ.у поселившегося у него в голове голоса. — Если денег, так у меня их нет, на последний рубль купил флакушу Свежака и сырка, который сейчас и доедаю. Тебе Свежака подрезать?
«Не нужна мне твоя дрянь. Собирайся в поездку», - отказался голос.
— Куда ехать-то, у меня десюлик всего на кармане? — не мог успокоиться мой товарищ.
«Поедим выбивать тебе хату в Москву, а за бабки не сцы — мир не без добрых людей — прорвёмся», - успокоил его голос.
— Если пристав предлагает садиться, то таки сидеть придётся, — собирая в дорогу, помнящий за его счастливое пионерское детство, старенький чемоданчик, ещё нашёл в себе силы пошутить мой товарищ.
На вокзал мой товарищ прибыл с шиком на такси. Шэф, не довольный тем, что ему не заплатили за проезд, попёр было буром, но потом поняв, что перед ним безбашенный ветеран афганец, успокоился и уехал с миром в зубопротезную поликлинику, вставлять выбитые зубы. А мой товарищ ведомый своим голосом и сделанной заранее отмычкой проник в вагон, оккупировал временно туалет, дождался отправления поезда и выйдя из него, спокойненько доехал до Москвы, благо, что в том вагоне ехала весёлая компания, мутившая какую-то мутку с проводницами. Они пригрели моего товарища и поили его всю дорогу слушая его рассказы за Афган. В Москве его выгрузили почти невменяемого на перрон, где он чуть было не попал в лапы ментам. Помог голос, который, как только раздалась команда: «Покажите Ваши документы гражданин», истошно завопив: «Атас менты! Мочи братан козлов!!» — привёл в чувство моего приятеля, которому не составило большого труда разбросав стражей порядка скрыться от них в неизвестном направлении.
Москва большая и блукать по ней пьяному человеку можно всю жизнь, так и никогда и не попав в нужное учреждение, по нужному адресу, но моему товарищу повезло, или голос помог, но он попал туда куда ему надо было, а именно — в приёмную всесильного и демократичного товарища Горбачёва. Там его выслушал, какой-то вежливый товарищ с шапкой огненных волос на голове, принял от него заявление и вызвав ещё более вежливых людей, отправил моего товарища отдохнуть и подлечиться в столичный дурдом.
В столичном дурдоме, что носил в народе название «Канатчикова дача», моему товарищу понравилось.В отличии от переферийных дурдомов, этот отличался чистотой и порядком в лечебных корпусах и отделениях психиатрической помощи.
Приятно радовало культурное обращение врачебного персонала с больными, их хоть, как и везде обворовывали, и кололи серу в виде наказания, но обращались вежливо и на Вы.Если бы не жуткая впитавшаяся в стены вонь от миазмов и не круглосуточные вопли привязанных к кроватям принудчиков, можно было подумать, что проходишь лечение в престижном санатории, тем более на каждое отделение приходился свой персональный генералисимус и генсек, но больше всех радовал трижды герой мира генералисимус Ильин, который каждое воскресение на коне, объезжая палаты, принимал парад Победы. В конях у него ходил инвалид детства олигофрен Петюня, которому безумно нравилась его роль иноходца, она давала ему, человеку прожившему всю жизнь в дурдоме, возможность прикоснуться к великой истории своего народа. Тех же, кто ещё не до конца погрузился в мрак безысходности и смеялся над ним и его главнокомандующим, он (на потеху медперсонала) лягал копытом, бил своим кулаком в грудь сбивая бедолагу с ног. Чтобы они имели авантажный вид и не дай Бог, не спали с лица, им с кухни выдавали по двойной порции каши и подбрасывали сигарет.
Мой товарищ быстро просёк эту тему и смастерив из консервных банок, себе четыре звезды героя, низложил лже-героя и подмяв под себя иноходца, стал вместе с санитарами наводить в отделении армейский порядок. Теперь во время парада, он выгонял всех болящих в коридор, где они жизнерадостно приветствовали главковерха, генсека и командующего всеми родами войск. Я думаю, что нет нужды объяснять, что все три должности, мой товарищ, взвалил на свои плечи и теперь получал тройную пайку. Санитары же в это время наводили шмон в тумбочках и постелях больных, конфисковывая в фонд Мира, запрещённые в отделении вещи и продукты.Такая весёлая жизнь в отделении продолжалась у моего товарища почти год, пока его не отправили к себе на Родину, где его разыскивали чуть ли не с собаками, чтобы вручить ему ордер на квартиру, выданную по личному распоряжению того рыжего товарища, который, как оказалось был одним из главных прорабов перестройки.
Вот вам и голоса, вот вам и заболевание шизофренией.
Но что-то я отвлёкся от своего знакомца лечащегося в Питерской больнице имени Кащенко. Интересно, как он там себя чувствует и не предъявлено ли ему в виде отягчающих мотивов, его занятие литературными трудами? Там сильно не любят грамотеев умеющих прибавить к букве А, буквы Б. Кто его знает, что от них можно ожидать, возьмёт да и напишет заявление господину с рыжей шевелюрой, который не смотря ни на что, крепко держит бразды правления. И чем всё может закончится не понятно: можно угодить с кресла зав.отделения на лагерную шконку, или того хуже на принудительное лечение к своим бывшим коллегам.
Думаете, что я преувеличиваю? Отнюдь. Выйдет с излечения мой знакомец, у него можете и порасспрашивать за психо-лечебные страсти-мордасти,.. А пока не смог бы кто-нибудь из вас посетить болящего и отнести ему в Кащенко грев: курева и витаминов? Я бы ему сам помог, но мне, как человеку проживающему сейчас в Европе, несколько не с руки ехать в Питер.
Интересно, что лучше — быть больным и жить в шикарной квартире со всеми удобствами, получая ещё и пенсию, или быть здоровым строителем коммунизма, получать жалкую зарплату и жить со своей семьёй в бараке с удобствами на улице?
