Преданье старины глубокой

                                  
Этот случай мне поведала бабушка, по  линии отца, когда я гостил у неё летом. Она рассказывала о том времени, когда была совсем маленькой  девочкой. Они жили на этом самом месте, на котором когда-то поселился её прадед. А  мне  он, даже не знаю в каком  колене, родственник.
Судя по тому, что изба  стояла большая и крепкая, а все постройки заполнены скотиной. Говорило  о том, что в их роду был крепкий достаток.
Бабуля помнила  как сейчас, что как-то к ним на подворье заехал  на  громадном, чёрном жеребце, в богатой  сбруе, самый настоящий запорожский казак, одетый      красиво и богато.  Бросались в глаза красные сафьяновые сапоги и  шапка с красным верхом.  А висящая на поясе сабля, ножны у которой переливались самоцветными камнями, приковывала  к  себе не  только детское  внимание, вся  семья  от  мала до  велика, восторгались  саблей. Фигура гостя как бы кричала о том, что он сильный и богатый человек.  На  удивление всему  семейству,
прадед гостю поклонился в ноги, чего  никогда  не делал перед другими  гостями, по  причине гордого и самолюбивого характера,  и пригласил гостя  в дом. На  испуганный вопрос домочадцев:  кто это? Прадед прошептал:
– Старший брат моего отца.
Да как же такое, может быть, изумилась его  молодая жена. Прадед был  женат  в третий раз, он  к тому  времени пережил двух жен. И  вот привел  в дом далёкую родственницу, Дарью!
  – Супротив тебя он выглядит молодым казаком! – Шептала Дарья.
  –  То мне  самому не понятно, сколько я помню, он всегда был таким. –  Ответил прадед.
– Где изволили пропадать Григорий Силантичь?  – Вежливо  поинтересовался прадед.
В ответ прозвучал басовитый, нутряной голос:
  –  В Пермских болотах. Три года в обучении у колдунов жил. 
Не снимая шапки и не перекрестившись на образа, по-хозяйски уселся за стол. Молодая прабабка расстаралась, и  выставила  на  стол все  праздничные припасы.  Как  все в нашем роду  она  была  не в меру говорлива  и любопытна.  До всего ей было дело.
После того как гость отведал всяческих разносолов и угощений и с сытым довольным видом отвалился от стола бабуля спросила.
– Чему же ты обучился, дядька, у того колдуна?
– Да всему что потребно человеку в его суматошной жизни. И в упор спросил:
– Вот ты Дарья чего бы ты хотела увидеть?
А её будто лукавый в бок ткнул, и она с дуру произнесла:
–  Покажи нам, дядька, чёрта.
Гость усмехнулся, пожевал свой ус и сказал: принеси ка мне,  Дарья, яйцо от чёрной курицы.
А надо бы сказать, что у бабульки по двору гуляли только чёрные куры, и для неё не являлось проблемой найти такое яйцо. В сенях  стояло лукошко полное яиц от чёрных кур.
Дарья, не раздумывая взяла  в сенях  яйцо, которое лежало  сверху, и подала гостю. Он взял его толстыми пальцами,  усмехнувшись, покрутил в руках, понюхал, посмотрел сквозь него в окно на  солнышко.
–  Это яйцо не пойдёт. 
– Возьми яйцо из-под самого низа лукошка, что бы ему было несколько дней.
Бабуля заменила  яйцо. Гость взял яйцо в руки покрутил  в пальцах, внимательно рассматривая, затем положил на свободное место  в центре стола.  Вынул из кармана казакина носовую утирку расшитую красными петухами, расправил её в руках и накрыл ею лежащее на столе яйцо. Поводил над столом руками, что то пробормотал, и утирка в центре стала подниматься. Поднялась над столом почти на пядь. Гость протянул руку  и сдёрнул эту утирку.  В центре стола среди тарелок со снедью стоял на четвереньках чертёнок.
Повинуясь  движению пальцев, гостя, чертёнок встал в полный рост.
А ростом он был не больше локтя. Чёрные блестящие глазки  с интересом осматривали присутствующих в избе. Розовый как у поросёнка пятачок вздрагивал и принюхивался к незнакомым запахам. Рядом с ушами похожими на волчьи, торчали рожки цвета старой кости. Хвост задорно торчал. Маленькие копытца казались лакированными. Чертёнок подбоченясь подошел к большому блюду с копчёным медвежьим мясом.  Гнусно усмехнувшись, плюнул в него. И пошёл между тарелок, цокая  копытцами и с каждым шагом увеличиваясь в росте. Оторопь, вызванная изумлением, прошла. И бабы и дети, бывшие в избе,  громким хором завизжали. Прадед, оборотившись  к иконам, произнёс: свят, свят, Господи спаси.
Гость криво усмехнулся. Поднял со столешницы скомканную утирку и набросил чертёнку на рога. Чертёнок оказавшись под  утиркой сразу съёжился, его как и не бывало, лишь под  кусочком  вышитой ткани угадывалось лежащие  яйцо. Гость вынул его из-под утирки и подал Дарье.
– Не вздумай подложить под курицу. А то выведется такое, чему рада не будешь. От  чего  ни  крестом, ни пестом не отмашешься. Выкинь собакам, от этого яйца у них только злости добавится.
– И впредь прежде чем о чём то просить, хорошо подумай, а нужно ли  тебе это?
Вскоре  странный  родственник съехал со  двора на  диковатого  вида, жеребце.