Последующие дни для новой работы Кейт оказались богаты на события. Особенно её интересовала ситуация на восточном фронте в Советском Союзе в районе Волги. Немцы вплотную подошли к пригородам Сталинграда, и 23-го августа 1942-го года «Люфтваффе» произвело самую долгую и разрушительную бомбардировку города. В течение всего светового дня авиация уничтожала городскую инфраструктуру и жилые здания. Противовоздушная оборона пыталась противостоять врагу, но оказалась бессильна – на каждый краснозвёздный «ястребок» и зенитное орудие приходилось не менее тридцати самолётов врага. Русским удалось сбить лишь шестнадцать вражеских бомбардировщиков, и перевес в небе оказался на стороне противника. Фашисты разрушили и превратили в горящие и тлеющие руины более половины зданий города. Жертвами массированного авиаудара стало не менее 90 000 мирных горожан и беженцев из окрестных сёл, кто так и не успел эвакуироваться на другой берег Волги. Около шестнадцати часов того же дня ударной группировке 6-й немецкой армии удалось прорвать оборону Красной армии и ворваться на северную окраину Сталинграда.
Кейт, изучая новые данные, отметила, что с началом одного из решающих сражений 42-го года русские, несмотря на тяжёлые потери, стояли насмерть. Советские солдаты хоть и с трудом, но всё-таки удерживали свои позиции – вермахт нёс огромные потери. Это сыграло на руку англичанам. Несмотря на то, что в СССР помимо 8-й армии на берегах Волги сражался отдельный Итальянский воздушный корпус, Гитлер попросил Муссолини оказать дополнительную поддержку. И союзник не подвёл – в конце августа с юга Италии в район Дона были переброшены: 51-й истребительный авиаполк и 71-я группа двухмоторных бомбардировщиков «Фиат BR-20». Под Сталинград прибыла 21-я авиагруппа поддержки в составе 356-й, 382-й и 386-й эскадрилий истребителей «Саетта МC200», способных нести по две 160-ти килограммовые бомбы. Вроде бы, казалось, мелочь, но Кейт чувствовала, что произошедшие события на восточном фронте скажутся и на Средиземноморье.
И она оказалась права. Итальянцы перебросили часть авиации в Россию и усилили свою противовоздушную оборону. Кейт всё чаще и чаще приходилось, помимо анализа боевых действий и составления отчётов, помогать Уильямс у стенд-карты. Плотный зенитный огонь на юге Италии не давал английским пилотам проводить прицельное бомбометание так легко, как это было ранее. С двадцатых чисел августа ни один из налётов уже не проходил без потерь. Радовало одно – большинству сбитых лётчиков удавалось покинуть подбитые самолёты и спастись при помощи парашютов. По данным Международного Красного креста к военнопленным в Италии относились хорошо, но Кейт пугала даже мысль, что Мэтью может оказаться среди их числа. Однако, командование Мальты по непонятной причине наиболее опытные эскадрильи в бой не вводили. Мэтью по-прежнему лежал в госпитале, и влюблённые, не имея шанса увидеться, ежедневно переписывались письмами, полными нежности и признаний в любви.
Тем временем война в Африке шла своим ходом… Кейт, просматривая данные, отметила, что после подводной атаки от двадцатого августа противник не стал менять маршруты своих конвоев. Он поступил мудрее – изменил тактику сопровождения грузовых судов. Теперь в море вместо простого кильватера корабли шли либо в фронтальном, либо в строю уступа, и это мгновенно принесло результаты. 26-го августа очередная попытка атаки морского каравана из-под воды закончилась неудачей. Вражеские наблюдатели вовремя заметили среди волн движущийся бурун от поднятого перископа – английская субмарина пыталась выйти на дистанцию стрельбы, и вовремя подняли тревогу. На этот раз итальянские моряки сработали на «отлично». Тральщики прикрыли собой транспорт, пара итальянских эсминцев вышла на траверз* подводной лодки, и бомбометанием глубинных зарядов уничтожили противника.
На севере «чёрного континента» также произошли серьёзные перемены. 28-го августа в Египте генерал Монтгомери – командующий 8-й британской армии, получил от разведгруппы «Ультра» данные о подготовке очередного вражеского удара. Стали известны: дата начала – тридцатое августа и точное место удара – пустынный район Алам-Эль-Халфа к югу от Эль-Аламейна. Монтгомери решил устроить противнику неприятный сюрприз. Он оставил на линии обороны на этой местности разрыв и перебросил к себе в тыл танки и артиллерию. В глубине вражеских позиций британские спецподразделения – S.A.S., сожгли на аэродромах более четырёх десятков самолётов и уничтожили значительную часть складов с авиационным топливом. Они на время лишили противника поддержки с воздуха. «Наживка» сработала – силы Роммеля ударили на ожидаемом участке и угодили в ловушку. Ударные немецкие бронетанковые группы, попав в низину, наткнулись на плотные минные поля, и затем в течение трёх дней с горных хребтов их методично расстреливали английские орудия. Попытка внезапного удара «Лиса пустыни» потерпела фиаско. В ночь с третьего на четвёртое сентября Роммель приказал уцелевшим частям начать отход на прежние позиции. Английские мобильные группы сели врагу на хвост, и при отступлении, которое завершилось лишь шестого сентября, итало-немецкие силы потеряли убитыми не менее трёх тысяч человек и до половины автомобилей и танков.
Британия ликовала – впервые с начала Второй мировой войны ей удалось нанести столь серьёзное поражение противнику. Помимо победы в Египте Кейт радовало, что Мэтью со дня на день выпишут, и он, наконец-то, покинет госпиталь. Раны его зажили, и состояние здоровья уже не вызывало опасений. После двадцатого августа они так и не виделись. В письме от пятого сентября Мэтью писал, что возвращается в часть, но прошло шестое, и от любимого не было ни весточки… Неизвестность, которая длилась три дня, пугала всё больше и больше. Кейт обратилась к Роберту с просьбой помочь узнать что-либо о любимом. Он понял её чувства.
– Не волнуйтесь, мисс, для беспокойства нет причин – в авиации свои порядки. Пилот должен вернуться в строй: первым делом ему необходимо проверить свою машину – сделать несколько пробных вылетов, пообщаться с друзьями и узнать последние новости.
Слова Роберта успокоили Кейт.
Вечером десятого числа она подошла к дому, достала ключи от входной двери и вздрогнула – за спиной прозвучал знакомый голос:
– Не торопись.
Кейт обернулась – перед ней стоял Мэтью. Он обнял её, нежно поцеловал и попытался оправдаться:
– Прости, что не писал – навалилось очень много дел, постоянно был занят.
– Чем же? – злясь на любимого, она прижалась к родному плечу. – Чем ты был занят?
От боли в душе, и от радости встречи Кейт в любую секунду была готова расплакаться. Сказанное Мэтью в своё оправдание один в один повторило слова Роберта. Закончив свои объяснения, он поинтересовался:
– Сильно устала?
– Нет, приглашаешь на прогулку?
– Не совсем. Хочу подарить сюрприз, который я обещал, но нужно успеть до заката, иначе ничего не получится… – он выпустил её из объятий и взял за руку: – Ты мне доверяешь?
– Конечно.
– Поехали.
Мэтью, держа Кейт за руку, подвёл её к армейскому «Виллису», что стоял у соседнего дома, сказал несколько слов водителю и помог сесть в машину. Они проехали в сторону посёлка Лука около пяти километров и остановились возле контрольно-пропускного пункта аэродрома. Сержант военной полиции, дежуривший на въезде, подошёл к джипу, оценивающе посмотрел на Кейт и кинул вопросительный взгляд на Мэтью. В руках того появилась небольшая бутылочка виски, которая тут же перекочевала в карман проверяющего. Сержант поднял шлагбаум и напомнил:
– До приезда командира эскадрильи осталось двадцать минут.
– Спасибо, не подведу.
Машина въехала на аэродром, и взору Кейт предстали многочисленные зенитные орудия, за ними красовались стоящие в рядах бомбардировщики и торпедоносцы. Отдельными группами у рулёжной дорожки замерли остроносые «спитфайры»**. Солнце медленно клонилось к горизонту. Вечерние лучи грозно отражались на смотрящих в небо стволах зениток и на лопастях винтов «заснувших» металлических птиц – в замерших машинах чувствовалась скрытая мощь и сила. Кейт поняла, что задумал любимый, и от восхищения не могла вымолвить ни слова.
Как только джип остановился у одного из истребителей, Мэтью тронул водителя за плечо:
– Подождёшь?
– Конечно, как договорились, только не увлекайся…
Мэтью подвёл Кейт к своему самолёту, переговорил с авиамехаником, нежно погладил обшивку боевой машины и подал любимой руку. Он собрался помочь ей взобраться на крыло, но позади них внезапно послышалось поскуливание. Кейт обернулась и увидела, как к истребителю, радостно виляя хвостом, подбежала чёрная собака. В её зубах болтался спасательный жилет из обшитых тканью кусков пробкового дерева с развязанными шнурами. Мэтью улыбнулся.
– Подожди, минутку, я должен поздороваться...
– Это Джерри, – объяснил подошедший ближе механик, – умная девочка – талисман нашей эскадрильи.
– Она так каждому лётчику приносит? – удивлённо поинтересовалась Кейт.
– Нет, только тем, кто делится с ней печеньем.
Мэтью взял из пасти собаки жилет, погладил по голове и угостил четвероногую подругу заслуженным лакомством. Та в знак признательности встала на задние лапы, передними упёрлась в грудь и попыталась лизнуть в лицо. Мэтью потрепал её за ухом, что-то ласково сказал и протянул спасательный жилет авиамеханику.
– Убери и мой тоже, в кабине мы вместе с ними не поместимся.
От радости сердце Кейт было готово выскочить из груди, но она, ради приличия, держала себя в руках. У борта истребителя Мэтью показал Кейт куда поставить ногу и помог подняться на крыло самолёта. Взобравшись вслед за ней, он сдвинул часть стеклянного колпака назад и открыл боковую створку борта кабины. Затем Мэтью повернулся к ней лицом и вымолвил:
– Сначала сяду я, затем ты, но только так, чтобы мои руки остались свободны, иначе я не смогу управлять машиной, – и он надел на голову Кейт шлемофон с очками. – Двигатель будет работать очень громко, не пугайся – мы не услышим друг друга. Будет немного трясти, если станет плохо, покажи знаком – я пойду на посадку.
– Долго мы будем летать?
– Нет, успеем сделать над Валлеттой лишь пару кругов, не
Надеюсь, начальник его не сильно ругать будет?
на фото она с Мэтью?
С уважением Виктор.