ЭПРОН

                                         

     Вас, наверное, удивило название этого материала – ЭПРОН. Странное какое-то слово. «Интересно – что же оно обозначает?» - подумаете Вы. Ну, что ж, давайте вместе окунемся в интереснейшую и одновременно занимательную историю ЭПРОН, которая началась, смешно сказать, с легенды о подводном кладе.
      Из истории России Вы все прекрасно знаете, что в 1854 году под Севастополем высадились англо-французские войска, и началась блокада базы Черноморского флота.
      Снабжение войск союзников осуществлялось морским путем через Балаклавскую бухту, в которой базировались корабли союзной эскадры, не занятые бомбардировкой и морской блокадой Севастополя.  
      В один из осенних дней внезапно на Балаклавскую бухту, в которой в тот момент находились восемь кораблей англо-французской эскадры, налетел ураган. Все произошло так неожиданно, что моряки ничего не успели предпринять для спасения своих кораблей. Все восемь кораблей погибли. Среди них был корабль, на корме которого красовалось его название - «ПРИНЦ». (Хочу сразу пояснить, что название этого корабля «Черный принц» является выдумкой журналистов.)
      Прошло много лет после этой Восточной войны. Севастополь снова возродил свой флот и возродился сам.  Правда по городу поползли слухи, что в Балаклавской бухте на дне покоится золотой клад, и что этот клад находится на борту корабля «Принц».
      Слухи были разнообразные. Кто говорил, что «Принц» вез деньги для экспедиционных войск в размере 400 тысяч фунтов стерлингов золотом, кто утверждал, что в трюмах «Принца» лежат 500 тысяч золотых соверенов.  Дальше слухов, правда, дело не шло. Никто не знал места гибели корабля, хотя в 70-е годы 19-го века его искали и сами французы, и немцы, и норвежцы. Все было безрезультатно.
      Постепенно страсти по этому кладу улеглись. Все успокоились.
      Не успокоился только один человек – инженер Владимир Сергеевич ЯЗЫКОВ.
      Начиная с 1908 года, он неоднократно обращался во все инстанции с просьбами об организации поисков подводного клада, но везде получал отказ. В то время  России было не до мифических кладов. Она пережила русско-японскую войну и первую революцию. Она хотела спокойствия. Она желала развиваться, и она развивалась.
       И только после октябрьского переворота 1917 года и Гражданской войны инженер Языков смог наконец-то прорваться со своей «сумасшедшей золотой идеей» к Заместителю Председателя РВС Республики Э.М. Склянскому. Это было в начале 1923 года.
        После беседы со Склянским, Языков попадает на прием к Командующему
Военно-Морскими Силами Республики В.И. Зофу. А в феврале 1923 года он умудряется заинтересовать подводным кладом самого Начальника Особого Отдела ОГПУ Г.Г. Ягоду.           Генрих Григорьевич Ягода настолько увлекся «золотой идеей» Языкова, что подписал
13 марта 1923 года Приказ об учреждении Экспедиции Подводных Работ Особого Назначения.
        Обратите внимание на первые буквы в названии новой организации – ЭПРОН.
        Начало было положено.

     Встал вопрос – Кто возглавит новую организацию «ЭПРОН»?
     Техническим руководителем «Экспедиции» был назначен автор идеи – инженер
В.С. Языков.
     Но здесь возник еще один вопрос – Кто будет политическим руководителем новой организации? Она ведь требует грамотного политического руководства.
     Генрих Ягода поручил эту миссию кадровому офицеру артиллеристу, проверенному чекисту, работавшему под его собственным руководством  Льву Мейеру, который впоследствии носил фамилию Захаров-Мейер и, благодаря которому,  мы сейчас знаем многие моменты из истории «ЭПРОНА»,  так как  семья Мейера сумела сохранить в годы репрессий большую часть его личного архива.  
     Таким образом «ЭПРОН» получил руководителя и комиссара, перед которыми была поставлена задача, как было сказано в Приказе, «…организация наилучших условий работы для «экспедиции за золотом».
     Далее пошла трудная, но скорая (даже по революционным меркам) работа.
     До лета 1923 года Языков и Мейер должны были обеспечить постройку «глубоководного снаряда» для спуска на большую глубину. Проект этого «снаряда» разработал инженер Евгений Даниленко.
      На заводе «Парострой», под руководством известного инженера В.Г.Шухова, всего за три месяца изготовили многотонный (более 10-ти тонн весом) корпус «снаряда»,
и 14 июля 1923 года отправили оборудованный приборами «снаряд» в Балаклаву.
       Начались работы по определению точного места гибели «Черного принца».
       09 сентября «глубоководный снаряд» Даниленко погрузился на глубину 95 метров и 123 метра, установив мировой рекорд глубины погружения.
     Поисковые работы обеспечивали тральщики, металлоискатели, гидроплан и аэростат. Проводилось фотографирование морского дна.
      Однако золота экспедиция не нашла. Она подняла на поверхность большое количество деталей и частей оборудования затонувших английских и французских кораблей.  Но корабля с названием «Принц» эпроновцы на дне бухты так и не обнаружили. Осенняя непогода и большие финансовые расходы (3-4 тысячи золотых рублей ежемесячно) вынудили руководство ОГПУ прекратить работы в Балаклаве.
       Зато в 1924 году  «ЭПРОН» поднял со дна затонувшую у входа на Одесский рейд подводную лодку «Пеликан», а в 1925 году, к  всеобщей радости ОГПУ,  эскадренный миноносец «Ф.Э. Дзержинский» (бывший ЭМ «Калиакрия»).
       20 ноября 1927 года в Копорском заливе Балтийского моря поисковая группа «ЭПРОН» обнаружила затонувшую подводную лодку. Было установлено, что это была английская подводная лодка «L-55», потопленная ЭМ «Гавриил» в 1919 году.
       О работах по подъему этой лодки издано большое количество литературы, и я не буду останавливаться на этом моменте работы «экспедиции». Скажу только одно – подводная лодка «L-55» была поднята, отремонтирована и вошла в состав ВМФ СССР, а тела погибших и обнаруженных внутри лодки 38 английских моряков торжественно были отправлены на их Родину.
       Работой «ЭПРОН» заинтересовался сам И.В. Сталин. В частности его интересовала возможность подъема линкора «Свободная Россия». В СССР в то время принималась программа восстановления Военно-Морского Флота.

     Постепенно «ЭПРОН» превращается в мощную, имеющую авторитет военизированную организацию, призванную решать не только специфические для нее задачи поиска и подъема затонувших отечественных и иностранных кораблей и судов, но и обеспечивать поиски объектов старины, т.е. проводить глубоководные археологические работы.   Параллельно, эта организация должна была заниматься вопросами военной разведки.
     Надо отметить, что в руках «ЭПРОН» оказалось сконцентрировано практически все водолазное и судоподъемное дело на всех акваториях Союза.
      Партии «ЭПРОН» работают в Кронштадте, в Архангельске, в Мурманске, на Черном и Каспийских морях. Они работают на Волге и на Неве.
      В августе 1929 года ЦИК СССР наградил «ЭПРОН» Орденом Трудового Красного Знамени.
      К сожалению,  Языков и Мейер в начале 30-х годов вынуждены были уйти из «Экспедиции».  Деятельность «ЭПРОН», его положение не нравились ряду организаций, занимавшихся по роду своей деятельности подобными работами. Да, и самому ОГПУ тоже.
      В результате, «ЭПРОН» был выведен из состава ОГПУ и передан  в Наркомат путей сообщений, в ведении которого находился Госсудоподъем.
       На смену романтикам Языкову и Мейеру пришли, как однажды заметил И.В.Сталин, «… люди стальной эпохи «Великого перелома».
     О работах «экспедиции» в двадцатых годах прошлого века почти ничего не известно. Мы можем судить о них только по газетным реляциям об очередной победе советских людей над силами природы. Доподлинно известно, что за первые 15 лет своего существования специалистами «ЭПРОН» поднято на поверхность 250 судов и кораблей.
      О судьбах сотрудников «ЭПРОН», начавших свою работу с момента образования «экспедиции»,  вообще ничего не известно,  т.к. эта  организация входила в состав ОГПУ, которое умеет хранить свои тайны.
       Лев Мейер в 1937 году был обвинен, как соучастник «заговора Тухачевского», и в ночь на 11 августа его расстреляли. Инженер Владимир Языков в 1937 году не то умер, не то был убит.
        Но главный вывод, который мы можем сделать, это то, что именно ОГПУ стало отцом и матерью советского военно-промышленного комплекса, и первым камнем в фундаменте этого комплекса явилась «Экспедиция Подводных Работ Особого Назначения».