1
Патрик любил задерживаться в постели по утрам. Особенно летом.
Лучи солнца, уже привыкшие к тому, что их оптимизм систематически игнорирует хозяин комнаты с видом на местную помойку, не гостили подолгу на резных наличниках его бесполезно большого окна.
А за окном было невообразимо душно и тесно, но, как ни странно, ни одна из возможностей проветрить помещение никем не была использована. Изобретательные лёгкие Патрика, по всей видимости, научились сами вырабатывать кислород, который затем сами и поглощали. Пыль, избалованная снисходительным к себе отношением, прочно обосновалась в комнате, органично дополнив и без того ядовито серый антураж.
Таинственным образом очутившаяся здесь бабочка, вероятно, осознав, что к вопросу о выборе маршрута стоит подходить с большим благоразумием, какое-то время ещё поднимала в воздух пылинки, пытаясь вернуться туда, где ярко и радостно, но, как и всё в этой комнате, в конце концов, почувствовала вкус к безысходности и ...замерла.
Удивительно, но бледность кожи, синева под большими выразительными глазами, казалось, очень даже шли их обладателю. Они как бы подчёркивали в Патрике что-то, что уже давно весьма несмело просилось наружу, словно птенец, которому никак не удавалось вылупиться.
2
Часы пробили полдень, а завтрак Патрика так и стоял нетронутым. Попытки поднять мальчика с постели по обыкновению закончились для Анны фиаско. Так и не проветрив комнату сына по какой-то известной только ей одной причине, она высказалась в своей излюбленной манере, изюминкой которой было непременное употребление такой единицы её чрезвычайно богатого лексикона как "выродок", и, захлопнув за собою дверь, скрылась в лабиринтах семейного гнёздышка.
Буквально через минуту после ухода матери Патрик снова услышал её голос. Только на этот раз это был уже не монолог.
Два одинаково нетерпимых друг к другу, измученных взаимными упрёками и в то же время находящих в себе силы оставаться вместе человека как всегда на повышенных тонах обсуждали очередной камень преткновения, наивно полагая, что их никто не слышит.
Убаюканный монотонной пошлостью подобного общения мальчик заснул.
3
Тем временем хозяйка Мраморного дворца освободилась от всех своих дел и направилась в покои Патрика.
Среди холодных белоснежных простыней на изящном ложе с перламутровой инкрустацией, по форме своей напоминающем ладонь, виднелся обнажённый силуэт. Патрик поднял голову. Та, прихода которой он так долго ждал, стояла в нескольких шагах от него.
Словно младенец, кому-то искренно обрадовавшийся, мальчик подарил ей свою необыкновенно располагающую улыбку. Женщина, не проронив ни единого слова, двинулась ему навстречу.
Патрик мог отчётливо видеть приближающуюся и в то же время ни на дюйм не становящуюся ближе к нему фигуру. В какой-то момент ему показалось, что это Анна пришла его будить. Знакомые до боли черты матери то внезапно вставали перед мальчиком, то так же внезапно исчезали.
Вдруг Патрику стало трудно дышать, лён простыней превратился в лоскутья дерюги с множеством высовывавшихся из неё и безжалостно впивавшихся в кожу игл, похожих на иглы дикобраза. А он всё смотрел на свою госпожу, улыбаясь сквозь прожигавшие глаза слёзы.
Странно, но одновременно с болью по телу мальчика разливалось ни с чем не сравнимое по своей приятности тепло.
А между тем женщина поменяла направление своего движения. Теперь она шла в сторону окна. Патрик, близкий к тому, чтобы задохнуться, потянулся к ней и в следующее мгновение очутился на полу.
Пока мальчик неуклюже пытался встать на ноги, растрачивая свои последние силы, женщина достигла окна. Лёгким движением руки она открыла его настежь. Ворвавшиеся в покои потоки свежего воздуха подхватили её и понесли прочь от дворца.
Патрик почувствовал облегчение. Он наконец поднялся с пола и подошёл к окну.
Над тем самым местом, где совсем недавно стояла его госпожа, как над соблазнительно цветущим растением, порхал пёстрый колибри...
4
За окном вечерело. Анна, случайно вспомнив о том, что Патрик так за целый день и не покинул своего добровольного заточения, решила навестить его.
Войдя в комнату сына, женщина пришла в замешательство. Абсолютно голый он лежал на полу и, казалось, что-то шептал.
Пальцы левой руки мальчика блуждали в области паха...