Без времени. (Отрывок 4)

- Я хочу, чтобы ты устроил меня в клинику к своему другу.
- Нет, - коротко и зло бросил он. Арина уже несколько раз повторяла эту просьбу, но он неумолимо произносил свое “нет”, как будто в нем заключался какой-то смысл. Жестко и зло снова и снова.
- Но какой в этом смысл? – в отчаянии воскликнула она. Тысячи и тысячи людей находятся в больницах. Они лечатся, принимают таблетки, делают какие-то процедуры. Ты не можешь лишить меня элементарной медицинской помощи. В конце концов, я имею на это право…
- Нет, - снова отвечал он. - Тысячи и тысячи лежат там, но не все…
- Что? – устало спросила она.
- Ничего, - отмахнулся он. – Пойми, ты не больна! Ты совершенно здорова! Это мне сказал врач. Просто живешь немного быстрее, чем остальные, но у тебя болезни нет…
- Хватит! – остановила его она. – Давай спокойно поговорим. Я не хочу оставаться здесь. Я не могу больше видеть эти стены, зашторенные занавески, чертовы зеркала. Я хочу, чтобы ты отвез меня в больницу.
- Я тебе кое-что объясню, - произнес он. – Есть лекарство. Врач, тот самый, от которого мы уехали месяц назад, мне о нем рассказывал. Все просто. Это лекарство в тебе, в каждом из нас…
- Чушь какая-то, - перебила она.
- Нет, не чушь! Почему ты не хочешь мне поверить? Ты должна поверить и все вернется… Это же так просто.
- Я хочу в клинику.
- Ты хочешь в этой клинике…, - и он замолчал.
- Да, хочу! – не выдержала она, - я имею на это право, в конце концов, мне распоряжаться своей жизнью. – Потом тихо добавила: - Я не хочу, чтобы ты запомнил меня такой!
Замолчала и села на диван, отвернувшись. Он тоже молчал, наконец, произнес:
- Я не отпущу тебя. Я тебя не отдам. Ты не бездомная дворняга, чтобы в подворотне заканчивать свои дни. Тысячи сердобольных родственничков отправляют близких в больницы, зная, что они оттуда не вернутся! Неужели ты думаешь, что я способен на это? За кого ты меня принимаешь?
И уже громче продолжал:
- Ты должна помочь себе сама! Ты можешь хотя бы попробовать! Ты имеешь на это право! Не возиться со мной, как с  мальчишкой, не уходить навсегда в эту чертову клинику, а подумать о себе!
- Я пробовала. Я пыталась…
- А теперь сделай это. Все просто. Какая-то невероятная штука заключена в одном слове, в четырех буквах, в таблетке по имени “Вера”. Сделай это для меня, в конце концов! Так тебя устраивает? Ты согласна?
- Да, да, конечно, - тихо и просто ответила она, - для тебя я сделаю все.
Он изумился не ожидая такого скорого и простого ответа. Она взяла в руки сумку, достала несчастный флакон и проглотила пилюлю.  На дне оставалось еще пять таких же маленьких таблеток. Флакон в руке дрогнул, и таблетки с грохотом, ударившись друг о друга, зазвенели. Звук напомнил какой-то музыкальный инструмент. Только с каждым днем его звучание будет становиться все тише и тише, пока не умолкнет совсем. И лишь пустой стеклянный предмет останется в руке.
- Этого не будет! – мелькнуло в его сознании. – Этого быть не должно! Не должно и все!

На следующее утро Петр быстрыми шагами шел по улице, не выбирая дороги, и только цель путешествия неумолимо приковывала внимание. Там, вдалеке, золотыми куполами на зимнем солнце светился маленький Храм. Маленький или большой – сейчас это не имело значения. Главное – что это был Храм. Туда и держал он свой путь, туда понесли ноги, стоило только проснуться и выскочить на улицу. Под ногами скрипел декабрьский снег, он укутывал надоевшую серость тротуаров и дорог, скрывал мрачность города. Наступало короткое время в году, когда все вокруг замирало в ожидании скорого праздника, лица людей выражали нетерпение и радость в преддверии длинных каникул. Они оставляли свои ежедневные дела, надоевшие, словно вязкая грязь под ногами, в которой тонут ноги. Но вот уже первый снег, замерзшие белые улицы и надежды на будущее. На небольшой площади кто-то наряжал высокую елку, город готовился встретить Новый год, а потом еще один и еще…
А у них оставалось всего несколько таблеток. И на празднике этом он чувствовал себя чужим. Впервые в жизни его не интересовал снег, наряженные елки, праздник, веселье, подарки к Новому году. И только глаза смотрели туда, где стояла маленькая церквушка.
Он вошел внутрь и ощутил себя в необычном месте. Горели свечи, пахло воском, отовсюду на него смотрели лики святых. В сумеречной темноте их глаза светились особенным блеском, и на мгновение он почувствовал себя удивительно спокойно. Только сейчас понял, как устал за последние дни. Эти глаза были неравнодушны, они с пониманием и участием взирали на него, и он с трепетом вдыхал аромат этого намоленного места. Суета города осталась за каменными стенами, а здесь - умиротворение и покой. Посмотрел наверх. Церквушка снаружи казалась крошечной, но, стоя внутри, в самом ее центре, он подивился высоте стен и куполу, нависающему над  ним. Это было словно другое измерение. Пространство сужалось к самому верху, устремляясь высоко в небо, оно уходило на недосягаемую высоту, и сейчас Петр ощущал себя частичкой неведомого, незнакомого ему мира, частицей вселенной, которая чудесным образом поместилась здесь, в конце улочки, внутри церквушки. Это был не маленький игрушечный мир, нарисованный детской рукой, не придуманный, а самый настоящий, и он поражал своими размерами. Его тело замерло, растворилось в удивительной атмосфере неведомой планеты, где воздух был другим, и даже притяжение не давило, пригибая к земле, а глаза, смотрящие с икон, не тревожили покой, не принижали, с пониманием глядели, зная, зачем он пришел. Он был словно в невесомости, тело стало легким, мысли другими. И на мгновение время остановилось вновь. Он чувствовал это, знал, что оставил его за стенами Храма, на улицах, занесенных снегом, на тротуарах и шоссе, по которым торопливо шли люди, проносились машины. Здесь все было по-другому. Уже пожалел, что не взял Арину с собой. Но, всему свое время…
Подошел к месту, где продавались свечи, спросил у служительницы, где находится расписание и когда проходит венчание. Та ответила, что служба недавно закончилась, поэтому можно подойти к батюшке и договориться о времени... Спустя пару минут он уже уточнял у священника, когда можно будет прийти на венчание, и тот назначил время - через 2 недели.
- Слишком много пар записалось, - пояснил он, - раньше никак.
Тогда Петр неожиданно для себя произнес:
- Через две недели моей жены не будет в живых.
Услышав эти простые слова, которые сам только что произнес, подумал, что сошел с ума. Нельзя так просто говорить об этом. Нельзя не верить в иной исход. Но он почему-то так сказал. Сделал это просто, а теперь в ужасе замер, ожидая ответа.
Священник посмотрел на него понимающим взглядом. Этот человек словно стоял у врат, откуда приходят в этот мир или возвращаются обратно. Он давно привык к такой работе (вернее служению). В этом месте подобные слова для него прозвучали естественно и очевидно, даже обыденно. Немного подумав, батюшка произнес:
- Тогда, завтра!
Назвал время, объяснив что нужно сделать перед венчанием, и они попрощались.

Оставалось 5 таблеток. Нет, четыре. Утром Арина, выпила одну, спокойно достала ее и проглотила. Петр понимал, чего стоит ей скрывать свои чувства, он словно находился на ее месте. Вдруг в голове промелькнуло: - Как бы он хотел оказаться на ее месте. Он знал, был уверен, что справился бы с этим проклятием за оставшиеся четыре дня. А у нее уже не хватало сил бороться. Она очень устала за последний месяц, и от жизни, которую прожила за эти дни.
Новость о венчании Арина встретила спокойно. Как будто ей было все равно, и целиком доверилась его воле. Сейчас он чувствовал, что теперь только он может ей помочь. Как помочь? Как передать ей невероятные силы и сделать чудо? Он стремился подарить ей земные радости, веря, что они помогут удержать ее здесь. Хватит ли у нее сил? “Просто, нужно верить, и случится чудо”, - вспомнил он слова врача. - Все просто…
Снова под ногами скрипучий снег и дорога по нарядной улице, украшенной гирляндами, с елочными базарами, пестрыми витринами, холодной зимой и скорым праздником, затаившимся в глазах прохожих. Оставалась всего неделя, и для них наступит Новый год. Как тяжело быть в гостях у времени, заглядывая в чужие окна и дома, где идет шумная предпраздничная суета, где люди думают о завтрашнем дне, не замечая дня сегодняшнего. Он для них мимолетен – пролетит, и те позабудут о нем, вступив в новый свой день, в новый год. Только в жизнь другую так просто не переступить. Как тяжело листать страницу за страницей чужое время, ненароком заглядывая туда, не в силах оторваться. Но это был не их праздник, поэтому Петр, желая сократить путь, торопил Арину, а та и сама была рада не смотреть по сторонам, только вперед, в конец улицы, где отсвечивали ярким заревом золотые купола.
В церкви служащая попросила немного подождать. Они пришли раньше, и батюшка еще не закончил венчание другой пары. Они замерли у входа и смотрели на юных молодоженов, которые проходили обряд венчания. Невеста была в белоснежном платье, белая вуаль скрывала ее нежное лицо и прическу. Жених был в черном костюме, он тоже выглядел очень молодо, и эти двое представляли собой удивительно красивую пару.
- Почему они десять лет назад не пришли сюда? – подумал Петр.
- Ходили каждый день мимо. Проходили, пробегали…
Посмотрел на Арину. На голове ее была темная вуаль, которая, закрывая лицо, спадала на темное платье. Ей было всего тридцать лет – совсем еще девчонка! Юное, дорогое ему существо! Хотя, придти в такое место никогда не поздно, - подумал он.
Какая-то пожилая женщина, услышав последние слова служительницы и поняв, что эти двое пришли венчаться, перекрестилась и пробормотала:
- Совсем люди стыд потеряли, прости Господи. Такой молодой парень и эта... Все проклятые деньги.
Петр вздрогнул. Арина,  по-видимому, не услышала этих слов, и он с облегчением перевел дух. Сейчас для него было важно повести ее к алтарю, подарить ей кусочек жизни, дать веру в эту жизнь, пробудить ее и вернуть сюда. А где еще это можно сделать, как не в таком месте…
Арина неожиданно отошла, бросив на ходу:
- Пойду поставлю свечку.
Он хотел было идти за ней, но она жестом его остановила и улыбнулась.
- Я сейчас, оставайся здесь.
И направилась к месту, где знакомая служительница продавала свечи. Внимание Петра снова привлекла церемония венчания. Новобрачных уже вели к алтарю, им надели кольца и теперь освящали их брак, несли короны над головами, а те за батюшкой двигались по церкви. Они шли в свою маленькую жизнь, в семью, которая рождалась у него на глазах, и Петр залюбовался...
Потом огляделся и уже с беспокойством начал выискивать Арину. Он не видел ее. Подошел к служительнице, снова ее не нашел. Оглядел маленькое помещение…
Ее нигде не было! Она исчезла! Почему-то вспомнил то ужасное ощущение, когда она скрылась с глаз на черной ледяной горе. И сейчас он снова ее терял. Снова огляделся. Арины нигде не было. Выскочил на улицу. Люди в шумной толчее сновали в разные стороны, машины пролетали мимо. На миг показалось, что похожая фигурка заскочила в такси, дверца захлопнулась, и машина исчезла, она растворилась в городском хаосе, в белом снегу, который засыпал улицы, в праздной толчее. Арина пропала вместе с ней.
Потом он долго