XXVII
- Вы здесь? – Сказал капитан, зайдя в карго-офис и обращаясь к Тимуру, который после вахты и завтрака занимался своими бумагами. К тому же он ждал боцмана, который приходил к Тимуру на вахту, но тому в этот момент было не до него: «Вудларк» проходил Гибралтарским проливом, в проливе был оживлённый трафик, под носом путались две яхты, надо было сманеврировать так, чтобы их не зацепить и в то же время не столкнуться с судном, шедшим на обгон справа. Потому-то и попросил он Юру зайти к нему попозже в карго-офис, показав тому, что занят маневрированием.
- Да, - ответил Тимур капитану, - как видите. - А что-нибудь срочное?
- Вот, смотрите, что я получил от овнера! – И Филон раздражённо бросил на стол перед Тимуром радиограмму.
Тимур вгляделся в текст, который гласил: «Мы крайне удивлены тем обстоятельством, что вы уже второй раз за довольно короткий промежуток времени допускаете проникновение на судно стоуэвея.
К нашему глубокому сожалению, организация вахтенной службы на теплоходе «Вудларк» руководством компании признана неудовлетворительной. Просим произвести тщательное расследование обстоятельств проникновения на борт постороннего, сообщить о его результате судовладельцу и сделать для себя соответствующие выводы, во избежание повторения подобных случаев в дальнейшей работе судна. Администрация компании Мидвей Шиппинг».
- Ну и что вы скажете на это? – Продолжил капитан, когда Тимур ознакомился с радиограммой.
- А что я могу сказать? – Пожал плечами Тимур, администрация, по-видимому, права; будем разбираться, писать рапорта и объяснительные, да, вот, только, стоуэвей от этого с судна не испарится.
- Вам-то, конечно, что? – Сказал Филон, - вы собрались списываться в Италии, а у меня головная боль, чувствую, до конца моего контракта с этим чёртовым нелегалом!
Да, кстати, овнер в другой радиограмме просит всех, кто собрался меняться в Италии потерпеть до Болгарии, мол, какие-то там трудности и с визами и билеты дорогие. Подумайте, может быть пойдёте на встречу судовладельцу?
- Хорошо, подумаю, - буркнул Тимур, - свяжусь, вот, ещё с женой, узнаю – как состояние отца.
Филон вышел, а боцман, топтавшийся под дверью офиса, зашёл.
- Можно? – спросил Юра, кивнув на пачку «Мальборо», лежащую на столе.
- Садись, закуривай, рассказывай, - сказал Тимур, подвинув сигареты боцману.
- Проблема, чиф, - сказал Юра, присев и закурив.
- ???
- Судя по последним замерам балласта, а он у нас принят, как вы знаете, лишь в первые носовые балластные танки для выравнивания дифферента, нарушена герметичность танков по левому борту и балласт понемногу перетекает из первого танка во второй.
- Ну чтож, - сказал Тимур,- сделать мы сейчас ничего не сможем: с откачкой балласта из второго танка у нас проблема, откатать воду из него мы можем только, лишь, погружным насосом через горловину в трюме, которая сейчас завалена лесом. А в ремонтной ведомости этот факт отметим.
Спасибо, Юра, что сообщил, но факт этот – не смертельный. Я думаю, что наш дифферент от этого если и изменится, то не больше, чем на сантиметр, - улыбнулся Тимур.
- Капитан психует из-за стоуэвея? – Спросил Юра.
- Ну да, - ответил Тимур, - и я его понимаю. А тут ещё стоуэвей попался какой-то, с бандитской рожей. Вот кто он? Может быть головорез какой-то, мы, ведь, не знаем! Вот смотри, - продолжал Тимур, - африканские страны на западном побережье, практически, все – бандитские , ведь, наверное, из-за ужасающей бедности. Ну, может быть, в Сенегале нет большой преступности, да ещё где-нибудь, возможно, но я там не был.
- Что? В Сенегале? – Воскликнул Юра, - вот смотрите! – И он задрал рубашку на животе. По диагонали, через весь живот у него простирался безобразный шрам, - это в Дакаре меня полоснули, - пояснил он.
- Ну, я не знаю, - отвечал Тимур, - я довольно долгое время проработал в Дакаре в ремонтно-подменной команде и что-то не слышал о подобных случаях.
- Не слышали, потому, что по ночам не гуляли, видимо, - сказал боцман.
- А ты что, гулял?
- Да, вот, как раз, тогда, выпив малость, решил погулять с девочками ну и нарвался - еле кишки собрал.
Тимур хотел, было, спросить Юру, чтобы он рассказал ему об этом случае по-подробнее, но взглянув на того понял, что эти воспоминания ему неприятны и переключил разговор на производственные вопросы.
Наметив план работ на текущий день, старпом с боцманом разошлись.
XXVIII
Филиппинцы, у которых заканчивался контракт на «Вудларке», подмениваться в Болгарии отказались наотрез. Дело в том, что когда-то кто-то из их соотечественников в Болгарии был покалечен и ограблен.
Это известие, каким-то образом, разнеслось среди филиппинского водоплавающего народа и с тех пор Болгария, в их понятии, была такой же бандитской страной, как и Либерия или Нигерия.
Друзей поддержали и филиппинцы, у которых контракт ещё не закончился и все они вместе заявили капитану, что если им не предоставят замену в Италии, то они дружной толпой сойдут на берег там, и заявят в ITF – международный профсоюз, представительства которого, как правило, имеются во всех мировых портах.
Филону ничего не оставалось, как известить об этом судовладельца, а тот, в свою очередь, прислал радиограмму капитану с просьбой уговорить остаться на судне до прихода в Болгарию, хотя бы, офицеров: старпома, стармеха и второго помощника.
Филон пригласил эту троицу к себе в офис и, применив весь свой талант дипломатии, уговорил её дотянуть на «Вудларке» до места ремонта – болгарского порта Бургас.
И вот, наконец, «Вудларк» ошвартовался в первом порту выгрузки – Бари.
Сразу же, после прохождения портовых формальностей, в процессе которых нелегал Оскар до этого, как в своё время и его предшественник Жозеф был переселён из стивидорской в нормальную каюту и также, как Жозеф приодетый добрыми филиппинскими моряками, пусть в старенькую, но чистую одежду, был допрошен иммиграционными властями, сфотографирован и куда-то увезён.
Отсутствовал стоуэвей на «Вудларке» ровно столько, сколько судно стояло в Бари под выгрузкой – трое суток, а перед выходом власти его опять доставили на борт и проследили, чтобы он надёжно был заперт в своей каюте, предупредив капитана, что в случае исчезновения нелегала с борта судна, его ждут невообразимые неприятности.
После Бари был порт выгрузки – Анкона, а после Анконы – порт Равенна. И во всех портах повторялась одна и та же процедура: стоуэвея фотографировали, допрашивали, интересуясь при этом, не обижала ли его команда и хорошо ли его кормили; затем его увозили в свою каталажку и возвращали на судно перед отходом.
Выгрузка в итальянских портах шла значительно быстрее, чем погрузка в Африке, поскольку осуществлялась портовыми кранами, а не судовыми стрелами, и не надо было, как при погрузке ждать подгона плотов или подвоза груза: всё было , как говорится, «под рукой».
Однажды, в Равенне, произошёл непредвиденный случай: под тяжестью огромного бревна разогнулся грузовой гак портального крана и бревно упало на коммингс четвёртого трюма, сплющив его, как будто он был из пластилина!
Но Тимур был начеку. Сразу же им был подготовлен демедж рипорт; расстроенному фореману – бригадиру грузчиков – ничего не оставалось делать как его подписать, по-окончании грузовых операций, стивидорной компанией был организован и оплачен ремонт, но это происшествие задержало судно в порту ещё на полдня, но вот, наконец, «Вудларк», выгрузив последний лес из своих трюмов и приняв балласт, отправился на ремонт в Бургас. На этот раз с ними вместе вышел в море молодой суперинтендант-электромеханик, прилетевший из Пирея в Равенну.
В 16-00 Тимур принял ходовую вахту. Боцман и матросы, половина из которых были новенькими, прибывшими на борт в Анконе вместо Ноэля, Майкла и Литы, дружно сметали в кучи кору, оставшуюся на палубе после выгрузки.
На мостик поднялся капитан Филон.
- Сходите, выпустите на палубу стоуэвея, чиф,- сказал он Тимуру.
- Как выпустить? – Не понял Тимур.
- А почему бы и нет? Что он не человек? Пусть побудет на свежем воздухе. Смотрите, какой денёк хороший: солнышко светит, лёгкий бриз, красота! Идите, я подменю, пока, вас, откройте его узилище, пусть погуляет, но предупредите, что в двадцать часов пусть он возвращается на место! А вы проследите и опять закройте его на замок.
- Окей, сэр, - сказал Тимур удивлённо и двинулся к трапу.
Нелегал Оскар вышел на палубу и уселся на крышку четвёртого трюма и прищурившись начал наблюдать за трудившимися филиппинцами, с наслаждением вдыхая свежий морской воздух.
Тимур вернулся на свой пост, на мостик, а Филон вышел на крыло.
- Эй, стоуэвей! – Крикнул он вниз нелегалу, - держи!
И бросил тому пачку «Мальборо». Оскар ловко её поймал, затем подошёл к матросам, прикурил у них и вернулся на своё место.
- Стоуэвей! - Опять окрикнул Оскара капитан, - ты хотел в Европу? Плыви! Вода тёплая и до Италии три мили всего, махнул он рукой вправо, в сторону хорошо ещё видного итальянского побережья.
- Что я, идиот? - Отвечал стоуэвей,- нырять здесь в воду, чтобы меня акулы сожрали?
Филон, потолкавшись ещё несколько минут на мостике, ушёл к себе.
- Стоуэвей, чего расселся! – Крикнул Оскару Юра, - а ну: метлу – в руки и пошёл с нами работать!
- Я к вам работать не нанимался, - отвечал нелегал, - это ваш бизнес – горбатиться, а моё дело – отдыхать!
Что? – Заорал боцман, подскочил к «зайцу», дал тому пинка и сунул в руки метлу.
Стоуэвей пытался, было, ерепениться, но ещё один матрос так ему добавил, что тот добросовестно со всеми вкалывал до тех пор, пока всю кору не убрали с палубы.
(Окончание следует)
