Отстранение Ольгерда от «должности» сначала вызвало
шок среди студентов группы, хотя сам он
ожидал худшего. Но все постепенно улеглось — Ольгерд
продолжал посещать лекции, ничто не напоминало об ин-
циденте с Ницше, и только один тип периодически с не-
изменным сарказмом справлялся у него о здоровье. А бес-
покоиться было о чем. Группу студентов филологическо-
го факультета за националистические взгляды отчислили
из университета — трое из них были осуждены за хранение
и распространение запрещенной литературы. Многие в бу-
дущем стали диссидентами.
Украина сбрасывала с себя шестидесятые годы, кото-
рые потом назовут «оттепелью», и о которых И. Светлич-
ный писал:
Приморозок
Була весна. Була відлига.
І — Божа благодать була.
Сніги розтанули. Спливла
У небуття недвига — крига.
Тоді сп’янілий від тепла,
Наївний, як розкрита книга,
З бруньок принишклий квіт оклигав.
І вишня буйно зацвіла.
Та в чорну ніч зненацька вітер
Ошпарив примороззю квіти,
Бубняву зав’язь, дівич-квіт.
Померклий, вибитий морозом,
Мов білі сльози, на чорнозем
Спадає квіт затерплих віт.
Смерть Сталина и фиаско Хрущева, пробуждение по-
верившей в «оттепель» творческой интеллигенции, разоча-
рование и новая волна мракобесия со стороны коммуни-
стического режима. Но, несмотря ни на что, распространя-
лось, в основном нелегально, большое количество литера-
туры, и Ольгерду особенно запомнились стихи политза-
ключенного Н. Руденко:
На змореній, незатишній планеті,
В казармі, серед смороду й хропіння,
Мене відвідало нічне видіння -
Вусатий горець в маршальськім кашкеті.
Зіскакую з постелі серед ночі,
Кричу налякано: «Товариш Сталін!..»
Довкола мене зеки вструнку стали
І мовчки протирають сонні очі.
А він сопів і горбився з віддишки.
— Здорово, плем’я молоде — зелене!
Як славно: тридцять років після мене,
А не змінились ні дроти, ні вишки…
Хотя нет, изменились. Борьба
с шестидесятиками приобрела бо-
лее скрытые и изощренные формы
особенно в период «застоя». Вме-
сто колючей проволоки и вышек
ГУЛАГа — психушки, те же тюрь-
мы за решеткой, только вместо ох-
раны с автоматами и овчарками —
милые люди в белых халатах, ко-
торым бесполезно было доказы-
вать, что ты не верблюд. Политза-
ключенные исчезли, но увеличи-
лось количество «психов», которых «лечили» годами. Де-
мократия в действии, только на советский лад.
Ольгерд окончил с отличием университет и получил
назначение в одну из школ в Барнауле. Будни его не радо-
вали, единственная отрада — возможность в свободное вре-
мя отправиться по Чуйскому тракту на юг в район Горноал-
тайска и отдохнуть на великолепных просторах этого бла-
годатного края. Забросить леску с блесной и с трепетом
ожидать удачи.
Были эпизодические романы с женщинами, но они
обычно заканчивались, не оставляя и следа воспоминаний.
Ему таки удалось прочитать «Антихриста» Фридриха
Ницше, когда он готовил кандидатский минимум, правда
не в оригинале. С того времени его обуяла идея написания
теологического романа, основанного на «Антихристе». Но
это произойдет позже.
После окончания университета, он мечтал заняться на-
учной работой. Но все «тепленькие» места, естественно, до-
стались сынкам и дочерям элиты, а он оказался в Барнауле
в заштатной школе, где даже кабинета физики, увы, не
было.
Выход был только один — написать и защитить канди-
датскую диссертацию, а затем перебраться работать в сто-
личный научно-исследовательский институт. На все про
все у него ушло пять лет с небольшим, и уже к середине
девяностых он вернулся в Киев, устроился на работу, как и
мечтал, в НИИ и стал заниматься проблемными вопросами
в области сильных и слабых взаимодействий. Создал лабо-
раторию, возглавил ее, добился получения соответствую-
щего оборудования, заключил целый ряд договоров на под-
рядные работы, позволявшие обеспечить материально сво-
их сотрудников. Да и сам перестал нуждаться, по тогдаш-
ним меркам, за счет премиальных от выполненных работ по
договорам.
Восемь лет потребовалось на защиту докторской дис-
сертации, а еще четыре, чтобы стать профессором одного из
престижных высших учебных заведений Украины.
