ЗА ЧЕРЕМШОЙ

                        ЗА ЧЕРЕМШОЙ

15 мая выбрались ребята за черемшей, все работа - некогда, да и не на базар, для себя, для семьи старались. Времена крутые настали, иначе не проживешь, бросило всех государство на произвол судьбы, либо воруй и не попадайся, либо крутись с коммерцией, а рабочему человеку, что живет честно, шансов на жизнь почти не осталось. Выживешь - молодец, не выживешь - тоже не беда, еще голытьба подрастет. Детей наплодили, рассчитывали на хорошую жизнь, а все по-другому вышло, чуть всех в расход не списали, я имею в виду рабочий класс. Дали ему только на хлеб и воду, да и за ту, если не из колодца пьешь, тоже надо налог платить, всех обложили налогом, как подушками, только голодно и жестко спать на такой постели рабочему человеку и прочей голытьбе. Вот и ринулись все в тайгу, не даст родимая помереть; если не будешь лениться, то и накормит и напоит. Скоро ее государство уничтожит, спишет, нету хозяина, а иены и доллары не пахнут, а радуют чей-то взгляд. В государстве «вор на воре и вором погоняют» - так говорили в старые времена, а понять нам только сейчас довелось и прочувствовать - еще года надо.
Дуремар - он же Петров, Саша Бессарабов, Алексей Петухов - старые товарищи. И еще человек семь набралось; те для базара старались, уже по второму и по тре-тьему разу ходили в тайгу.
Дуремар ходил в этих местах еще пацаном, с ружьем бродил, было ему тогда 14 лет. А вокруг уже и деляны заброшены, и другие следы рук человеческих, что варварством называются, и то еще мягко сказано.
За вторым перевалом остановились перекурить. Шли полтора часа, только пот глаза застилал. Заодно и перекусить решили. Набрали целебной водички с речушки, что рядом текла, в городе такой не попьешь, да и красоты такой не увидишь. Вокруг море зелени, что рвется к солнцу, а ледники рядом лежат, тут же и ручей песни распевает. Все живет, все дышит, а рабочий человек отдышаться от хорошей жизни не может - устал, бедный. Но тоже виду не подает, все за шуткой скрывает: «Уж больно у Дуремара рюкзак большой, что у кузнеца Вакулы». А Дуремар рад- радешенек: «Новый, только с иголочки мешок, по своему проекту шил, на случай дождя можно и в мешке укрыться». Веселится трудовой народ, давай предлагать, где приспособление для горшка устроить и дымоход, чтобы был, а то авария случится. «Без пользы можно помереть в таком спальном мешке: уснул, пару раз натужился, и все - нет Дуремара. Застежек много, сразу не выберешься, вот тебе и смерть - что в душегубке», - смеются ребята. Обидно Дуремару стало, допекли уж больно.
«Давайте продукты спрячем, а дальше налегке пойдем, что их зря таскать за собой?» Взяли все самое необходимое, а остальное Дуремар спрятал у ручья, на дерево подвесил, чтобы грызуны не достали и даже пошутил: «Не только грызуны, а и косолапый не достанет, можете поверить - не раз в тайгу ходил, знаю!»
Скоро и до черемши добрались. Вся троица держалась вместе, щипали ее потихоньку, что овцы на пастбище. Дуремар исчез незаметно, где-то рядом был, откликался, но близко не подходил. Старался парень на совесть, рабо-
ты не боялся, ничего не скажешь. Когда все собрались вместе, то Дуремар еле притащил свою матрасовку, только и оставалось, что на ней полоски нарисовать. Чуть меньше Дуремара была эта конструкция. А он уже явно раскис: «Оплошал немного с рюкзаком, и не такие люди ошибаются. Но не беда, по три мешка на себе таскал, а тут трава и только». Трудно было Дуремару с таким мешком - тот цеплялся за все, будто не хотел уходить из родимой тайги, и приходилось хозяину за все цепляться, чтобы не упасть, даже за аралию несколько раз ухватился, за «чертово дерево», где шипы больше, чем у кактуса, такие в сказке бывают да еще на Дальнем Востоке растут и только, короче, подарок. Еле доплелся он до ручья, ну и тут нелепость вышла. Отлетела лямка у рюкзака, точно отстрелилась от парашюта, и приводнился Дуремар в ручей, только без всякой подготовки, и рюкзаком накрыло бедолагу, еле выбрался из воды, хорошо, Саша помог, не бросил в беде товарища. Помог отремонтировать ему мешок, помог одеть его на мокрую от пота спину. Остальных догнали уже на привале, но что-то тихо было там, что-то случилось. И точно. Пошли за продуктами к ручью, а там только полиэтиленовые пакеты валяются да скорлупа от яиц, а продуктов и след простыл, точно их не было вовсе. Невесело шутили ребята: «Вот тебе и косолапый не достанет, а двуногий медведь даже крошки не оставил. Не те времена пошли, и тайга другая, и люди другие, хуже зверей стали, хорошо, хоть войны нет, а то крови бы столько невинной прошли”. Дальше двигались молча, хоть немного повезло Дуремару, подобрала всех машина, все мешок на горбу не тащить. Но и та зарывалась так, что ее всем сбродом еле откапывали, чуть не на руках вытаскивали. На трассу выбрались уже к вечеру, до дома рукой подать, а там можно и всех клещей выбрать, что в тайге не выбрали, отдохнуть по-человечески и опять в тайгу, иначе не прожить рабочему человеку. Себе насолил черемши, что- то продал, вот и какая-то копейка в доме.

3 февраля 1993  г.