Музей находился неподалеку от аэропорта и поэтому его посещали практически все будущие пассажиры. Теплое время летнего дня радовало глаз своей залитостью солнечным светом стен, потолка, лиц посетителей. Солнце яркими, чуть ласкающими лучами ложилось и на рамы висящих на стенах музея картин, и на висящие под ними печатные таблички с названиями полотен.
«Сон возле озера», «Летний день», «Лесная поляна», «Корзина с грибами», – красноречиво гласили названия под белыми и одинаковыми хостами. Там, в музее их были сотни если не тысячи – рамок с белыми одинаковыми холстами, отличающимися лишь табличками с названиями.
Дедушка, а почему все картины одинаковые? – спросила маленькая девочка.
Импозантный седовласый мужчина в черном костюме мечтательно улыбнувшись подвел картин.
– Что ты, дочка. Смотри, какая прекрасная картина, как художник филигранно смешал краски и положил хотя бы вот этот мазок, – показал он взглядом на абсолютно белый холст.
– Но тут же ничего нет, – удивилась девочка.
– Ту не понимаешь. Это же музей невидимых картин, – тихо и размеренно объяснял он.
– Невидимых?
– Да, как поездка в Австралию.
– А я никогда не была в Австралии. поднимаешься по трапу, тебя приветствует стюардесса: белый верх, черный низ – сплошная классика, – потом проходишь в салон, о
– Хм, – смутилась девочка опустив глаза. – Я ни разу не видела стюардесс, только по телевизору.
– По телевизору не то. Каждый человек видит ее лишь раз.
– Как Австралию?
– Да. В одним только различием, что рано или поздно все там оказываются, а стюардессы у всех разные, у каждого своя.
– Наверное, она очень страшная?
– Нет, что ты. Это очень милая приятная девушка как правило, добрая и внимательная, но тебе знакомиться с ней пока что рано.
Договорив фразу пожилой мужчина отпустил руку девочки и стал подниматься по трапу. Она долго–долго смотрела сначала ему вслед, потом за самолетом, этой огромной машиной, постепенно набирающей скорость. И только она мысль не давала ей покоя, мысль о том что мы все когда–ни будь окажемся в той самой Австралии.
