Витя – развёлся. Потому и тоскует. Не знает, как ему дальше жить…
Были они с Таней десять лет вместе. Нормально так были. Как все. Ругались иногда, конечно. А вы много семей знаете, у которых каждый день – май? Вот то-то и оно: нет таких.
Все люди живут, путая сезоны: май, май, май… потом, неожиданно, – июль, зноем испепеляющий, почти до обморока доводящий… и вдруг – бац – стремительно тучи собрались, дождь пошёл, в снег потом перешедший, ну, чистый ноябрь… Через какое-то время глядишь,- опять ничего, наладилось.
Но даже когда отношения совсем уж холодными становились, у Вити и мысли не было, что «смена времён года» в их с Татьяной жизни совместной может завершиться… просто пустотой. Оборваться и стать ничем. Чернотой заоконной декабрьской стать, когда даже белого снега за стеклом не разглядишь.
А так и случилось. Несмотря на то даже, что у них сын уже был, Петенька. Да хорошенький такой. И умница. Почему «умница»? Да не почему! Просто потому, что был он их с Таней сыном. Вот и всё вам!..
Прямо за какой-нибудь месяц всё сразу настолько испортилось, что Вите даже домой после работы идти не хотелось. Тане, наверное, тоже…
Когда приходили, просто молча ужинали и расходились по разным комнатам, каждый по своим делам.
Таня, кажется, вязала у телевизора. Витя по соцсетям ползал, лайки кому-то ставил.
А Петька бегал от Тани к Вите и от Вити к Тане и тоже понимал, что сломалась где-то в самой глубине их семья. Не зря же он умницей был.
Танины родители что-то ей да говорили наверняка, или по телефону, или когда она к ним в выходные ездила, теперь уже без мужа, но с Витей этим она не делилась. Витина же мама ну уж очень тревожилась. Но он молчал, сопел и с нею ничем не делился. Просто привозил ей Петеньку на денёк в выходные, потом забирал и вёз к Таниным родителям, где тоже был немногословен.
Однажды за ужином Таня, глаз от своей тарелки не отрывая, сказала:
- А я на развод подала…
- Ну и пральна сделала, - Витя ей отвечает.
Всё. Поговорили. Дальше снова молчать стали. Вместе. Но по-отдельности. Каждый о своём.
Когда через положенное время шли на развод, то Витя спросил только:
- Почему так, Тань?..
Она помолчала несколько шагов, потом как-то уж очень просто ответила:
- Сама не знаю. Так получилось…
И – развелись. Таня с Петенькой дома остались, а Витя перебрался к матери, которая жила с болезненной сестрой своею, никогда замуж не выходившей. После смерти Витиного отца они и съехались.
Что да как, обе женщины спрашивать у Вити не стали. Просто пришёл он с сумкой своих вещей, будто уезжал надолго. А теперь вот вернулся. И стали дальше жить. Только теперь уже втроём. Почти как нормальная семья. Только, как мать считала, Петеньки не хватало. Но того Витя привозил каждые выходные и показывал бабке. «Показывал» потому, что сразу же отправлялся с сыном куда-нибудь гулять. Старуха едва успевала только наделить внука подарками.
Почти через полгода такой странной и молчаливой жизни внук стал в доме у бабки появляться реже: раз в две, а то и в три недели. Это потому, что выходные Витя с друзьями проводить стал. И повеселел заметно. Когда мать спросила, что же всё-таки у них с Таней там произошло, он почти легко ответил:
- Да не знаю я, мам! Как-то так само всё получилось. Не любит она меня больше. Вот и всё…
После такого откровения старуха совсем осмелела и продолжила расспрашивать:
- А ты её, сынок?..
Ответить он не успел, потому что на кухню, где они разговаривали, вошла тётка. Та самая, которая всё время болела и ни во что не вмешивалась. Лежала просто у себя в комнате и читала, лишь изредка покидая её пределы для путешествия в ванную или на кухню.
Вошла тётка Валя на кухню, как всегда с книгой в руках, и едва ли не впервые за то время, что Витя к ним жить переехал, заговорила с племянником:
- Витенька, детка, на, прочти… Тут, кажется, о тебе написано…
Сунула ему в руки томик стихов каких-то. Витя даже на имя автора не посмотрел, а сразу прочёл маленькое стихотворение, что тётка карандашом пометила:
Шкаф открываю – пусто.
И нет серёжек, колец.
Что же так долго и грустно
Дождь барабанит, подлец?
В ванной – одно полотенце,
Щётка зубная – одна.
Ветка сухим коленцем
Хрустнула вдруг у окна.
Всё понимаю, но всё же
Мысли скользят ужом.
Срежу с пальто в прихожей
Пуговицы ножом…
29.03.2019
|