Хлебнувшая лиха сполна

11 апреля отмечается Международный День освобождения узников фашистских концлагерей. К пленникам немецких застенков приравниваются также невольники, угнанные в Германию и другие страны западной Европы и  бывшие подневольные гетто. В Сергиево-Посадском районе, численностью почти 250 тысяч человек  таковых насчитывается на сегодняшний день 347 человек (увы, цифра ежегодно  уменьшается, потому как тогдашние дети военной поры - сегодня  люди далеко преклонного возраста).
   Накануне международного дня, посвященного  бывшим малолетним узникам фашизма, мне довелось встретиться с Тамарой Семеновной Кирьяновой, перенесшей   ужасы второй мировой и унижения  Германского плена.
 Старый дом по улице 1 мая в Краснозаводске Сергиево-Посадского района. Дверь подъезда на кодовом замке. Стою минут пятнадцать у входа, в надежде, что кто-нибудь войдет или выйдет. Напрасно. Иду в следующий подъезд, справиться о Тамаре Семеновне и спросить код замка. Никто ничего не знает. Наконец участливая женщина из последней парадной помогает мне преодолеть барьер между холодной улицей и мрачноватым подъездом. Звоню в дверь. Открывает приветливая женщина средних лет, как потом оказалось – дочь Кирьяновой - Нюра. Прохожу в комнату, обставленную в стиле 70 – ых годов. На кровати – пожилая женщина в валенках и толстой шерстяной шапке. С ходу выбрасывает дистанцию и предлагает уйти: «Забирайте свой торт и уходите. Ко мне уже приходил ваш человек из совета ветеранов. Ничего не хочу ни вспоминать, ни говорить, да и не помню я почти ничего». Я в некоторой растерянности бормочу что–то о нашей российской истории, о патриотическом воспитании молодежи. И, неожиданно как - то Тамара Семеновна разговорилась.
 Родилась Асеева Тамара в 1926 году в деревне Рогачево Загорского района. Закончила семилетку в 7 школе Краснозаводска. Семья была бедная – четверо детей, и за год до начала Великой Отечественной войны родная тетка из Гродно забирает Тому к себе в Белоруссию, благо у нее самой только одна дочь. Незадолго до начала войны комендант города предлагал отчаянной тетушке отправить Тамару обратно в Москву на первом попутном поезде. Та категорически отказалась. Первый день войны ознаменовался  для жителей Гродно бомбежкой в два часа ночи. И закрутилась адская машина. Беженцы пытались в спешке покинуть город. Эшелон уходил переполненный. Люди сидели на крыше вагонов, висели на буферах. Да только не успели далеко уехать – немецкие десантники разбомбили и расстреляли поезд. Наши войска тоже в спешке отступали. Тамара Семеновна повествует: «Помню, как раненых оттаскивали в двухэтажный дом на окраине города. Мы с девчатами ходили по окрестным деревням, просили что-нибудь для наших бойцов. Давали картошку, морковь, капусту. Мы варили похлебку и относили им поесть. Некоторые кто оклемался, уходили в лес в партизаны. Потом привезли туда пленных, много. Разразился тиф. Их стали расстреливать. Помню, всю ночь стрекотал пулемет, а утром их голыми грузили штабелями на подводы и увозили закапывать. До 1943 года проработала я на табачной фабрике в оккупированном городе. Платили 15 марок как несовершеннолетней. Женщинам постарше с детьми платили по 40 марок. Что можно было купить на эти деньги? Первый год войны еще давали густое варево, вроде супа. Потом только хлеб – по 300 грамм на человека. Однажды у меня эту пайку отобрал наш партизан, переодетый немецким солдатом. Видно совсем оголодал в лесу. В мае 1943 года погнали нас в плен. Нескончаемая  шеренга через длинный мост и по обе стороны фрицы с собаками. Я еще думала – может кинуться в реку, утонуть. А вообще, какая то странная была. Бывало, закидывают немцы гранатами партизан, а я стою недалеко за деревом и страха никакого, пусть бы и убили».
 Пригнали Тамару в Восточную Пруссию в деревню Рудбах, что под городом Лик. Жили пленники в каждом доме.  Марта, хозяйка  их дома была самой зажиточной – 30 гектаров земли. Потому их  в этом хозяйстве несколько: Тамара, Ольга из под Киева, женщина средних лет из Белоруссии, молодой поляк Генрих, и военнопленный из концлагеря. Тот пробыл недолго, вскоре убежал. Вставали они затемно. Тамара доила весь день 8 коров, ухаживала за хозяйскими детьми, их было пятеро. Поляк пас коров в поле. Круглый год босиком. Ноги у него рассохлись и от грязи растрескались – помазать то нечем. Он потом с ума сошел, и его увезли и вероятнее всего сожгли в печах концлагеря. У женщин была обувь – деревянные чуни. Немка дала моток шерсти, Тамара связала себе носки. Ольга спала на чердачке в доме, Тамара была лишена таких привилегий и ночевала во дворе на соломе. Считали их рабами, хуже скота – люди третьего сорта. Часто били. Тамару реже, остальных чаще. Пленного, почему - то боялись. Хозяин воевал, где – то, неподалеку и два раза в год: на посев ржи и картошки, да  в период сбора урожая его отпускали домой. Немецкий язык Тамаре еще в школе хорошо давался. Правда Марта говаривала: «Ты не правильно говоришь : по-Берлински». Польский выучила как родной русский. При расставании Тома дала свой адрес польке, с которой подружилась. Да только та ни разу не написала. Не то русского языка не знала - не осмелилась, может, были на то другие причины. Да и доходили ли эти письма до адресата в ту пору? Ведь их считали чуть ли не изменниками Родины.
  Весной 1945 года пленных освободили Советские войска. Поляков послали пешком к польской границе. А русских и бывших советских граждан на подводе вслед нашим войскам в сторону Берлина. Вскоре малолетних пленных определили в фильтрационный лагерь НКВД в Германии. Потом они прошли еще одну проверку в подобном заведении на границе с Польшей. С грехом пополам Тамара добралась до родного Краснозаводска. Брат к тому времени погиб на войне. С трудом устроилась работать на местный завод. Начальник вызовет, о чем – то спрашивает, а Тамара все плачет. Заработала в  цехе, благодаря работе с опасными составами производственную болезнь. Теперь не жалуется ни на что: «Пенсия у меня большая по вредности – 4200, плюс 1000 рублей Путин платит как малолетней узнице. Мне хватает на все. Если бы только ноги не болели. Тромбофлебит».
  Пока мы разговаривали по телефону, позвонила работник управления соцзащиты и пригласила 11 марта к  Тамару Семеновну на концерт и на вручение подарков к памятному дню в здание управления. «Съезди, Нюра, там конфеток дадут» - попросила дочь Кирьянова.
  Международный союз бывших малолетних узников фашизма объединяет представителей десяти республик бывшего СССР (около полумиллиона человек). В Российский союз входит 167 тысяч человек. Ежегодно ко Дню Победы и ко Дню пожилого человека из федерального бюджета выделяются денежные премии, в размере 500 рублей.
 На прощание Тамара Семеновна вышла меня проводить на лестничную площадку и крикнула вслед: «Ты прости меня  и не осуждай». - «Это Вы меня простите. Доброго вам здоровья!»

2006 г.