Еще одним часто употреблявшимся в Компании словом было слово «безопасность». «Мы делаем все для безопасности наших сотрудников» - заявляли буклеты и плакаты. «Спокойно работайте, мы защитим ваш труд» - говорил подписавшим Контракт. Да, все просто. Продай нам свои руки и получи кусочек безмятежности. Тебе не о чем беспокоиться (кроме, конечно, кредита), ибо ты – работник Компании. Ты уверен в будущем. Тебя не уволят, потому что есть Контракт. Тебя не выгонят на улицу, потому что есть Контракт. Тебя защитят, потому что есть Контракт.
Да, где-то есть варвары и пираты, порой они даже нападают на корабли и фактории, но это где-то далеко… на Пограничье. К Планете и к Аркадии им не пройти! Компания сильна и Силы Самообороны сумеют наказать тех, кто посягнул на ее собственность. Поэтому всегда вслед за новостью об очередном грабеже или налете немедленно сообщалось об успешной ликвидации очередной банды и демонстрировалось то немногое, что от нее осталось.
Неудивительно, что известие о нападении на опытный завод и беспорядках на какой-то безвестной фактории было воспринято спокойно. Сколько раз такое было и всегда все заканчивалось одинаково – аккуратно сложенными остатками и останками...
– Слышал? – Богдан Хмелько не торопясь поливал «клумбу» в импровизированной курилке. Когда-то в этом тупичке Н`Горо вкопал скамейки и посадил цветы. Росли они плохо, но негр тщательно ухаживал за ними. Рабочие посмеивались над этими «чудачествами», но потом, когда Н`Горо перевели на созданное производство, они стали их поливать. – Говорят, негра нашего убили…
– Как!! – Василь Крутик чуть не подавился сигаретой. – Где?! Когда?!
– Да вот, когда на факторию напали…
– Кто?
– Да кто их разберет… Говорят, что туземцы. Странно, вроде бы до сих пор планета вроде бы мирной считалась…
– …..! – Крутик, наконец, выплюнул сигарету и увидел, что из-за угла показался папаша Жак. Он обернулся к нему: – Ты слышал, да?
Папаша Жак, не торопясь, опустился на скамейку, и также, не торопясь, вытащил сигарету:
– Жаль парня… Не повезло. Вроде никого у него не было?
Хмелько пожал плечами:
– Вроде никого.
Папаша Жак закурил:
– Говорят, что напали не на факторию, а на завод. Что-то взорвали.
– И что теперь?
– Ну что теперь? Сейчас там появятся наши доблестные Силы Самообороны, а потом… потом, очевидно, туда опять будут нужны люди.
- И их опять убьют? – Крутик даже подскочил.
– Зачем убьют? Говорю же, это будет после Сил Самообороны.. Значит, убивать будет некому.
– Все равно, не здесь, так в другом месте…. – Крутик задумался. Было видно, что какая-то мысль рождалась в нем. – Если мы останемся здесь, то… нас убьет расплав, когда взорвется а если мы будем там, то… нас убьют дикари? Значит… все равно погибать? Так… чего нам бояться?
Он осекся, поняв что нашел что-то очень важное, что носилось в воздухе, но до сих пор не было произнесено. Через секунду это дошло и до собеседников, которые застыли, пытаясь ухватить суть сказанного. Крутик чувствовал, что сказанное им очень и очень важно. «Вот оно!!!» Сейчас надо на что-то решаться! Если сейчас он предложит дело, то он – вожак! За ним пойдут!
Василь вскочил:
– Хватит сидеть и тупо ждать визита Черной Леди! Мы люди, а не рабочая скотина! Мы ¬– главные! «Литейку» объявить опасным цехом! Смену – сократить! Заплату – поднять! Откажут – бастовать!
Встал и Богдан:
- Переводить на другие участки только с разрешения цехового комитета!
«Неужели это болото проняло!!! Неужели дошло! Неужели теперь все решиться!».
Папаша Жак встал, по-прежнему не торопясь:
- У меня один вопрос, камраден. Кто будет председателем нашего профсоюза?
Господин Джек Коллинз пребывал в тревожной задумчивости. Приближался «День Страшного суда», как он называл ежегодное собрание акционеров Компании. Как всегда, предстояли отчет и выборы нового председателя Совета директоров. И, как всегда, нарастало нервное напряжение – удастся ли проскочить? До сих пор это удавалось, поскольку господин Коллинз знал «пароль» – «Вложенные деньги должны приносить деньги. И не просто деньги, а большие деньги». До сих пор он успешно доказывал, что Компания неукоснительно соблюдает данный принцип. Если он сможет и теперь, то вряд ли акционеры – солидные, уважаемые люди – захотят расстаться со столь стабильным и обильным источником дохода. А значит – и с человеком, который его обеспечивает.
Но для обеспечения дохода нужны заказчики, черт бы их побрал! Коллинз даже поморщился, вспоминая вчерашний разговор с представителем Теллурийской федерации. Теллуриане собирались воевать с системой Маб и очень интересовались крейсерами Компании, поскольку они знали (хотя и не сообщали), что Маб покупает крейсера у Компании. Господин Коллинз, конечно, осознавал, что предприятия Компании кишат шпионами партнеров (а иначе и быть не могло), но все равно было не слишком-то приятно, зная о взрывах, заверять еще одного сомневающегося клиента, что ничто не может помешать Компании выполнить свои обязательства. Впрочем, все кончилось относительно хорошо. Теллурианин заявил, что им нужны модернизированные крейсера, способные побеждать старые модели, и в итоге, у Компании начал наклевываться новый и весьма выгодный контракт, поскольку улучшенные крейсера, естественно, стоят дороже.
«Начал, начал… - господин Коллинз с горечью перебил сам себя. – Забыл про факторию? Опытный завод – всмятку! И мы опять сидим на этих кастрюлях с минами! Еще один взрыв и… Все? Кто тогда поверит, что Компания способна выполнить заказы? А если… если… если не ждать взрыва? Если показать и доказать, что Компания способна выдержать любые испытания? Тогда… тогда надо организовать такие испытания! Такие испытания, которые мы сможем выдержать! И тогда мы докажем, что мы сильные! В нас поверят!... Т-а-а-к… Что это чёртов испанец говорил про убедительные доводы?».
Господин Коллинз вызвал синьора Домингеса.
Синьор Домингес вернулся к себе и задумчиво уселся за стол. Положение осложнялось. Ему не хотелось так думать, но, похож, «старик» становился плохо управляемым. Он начинал «взбрыкивать» и позволять себе не сразу соглашаться с его предложениями. Возможно, это надвигалось собрание акционеров, а, возможно, и причина была в другом. Ведь раньше он не так рьяно отстаивал свои идеи, быстро увядал. А сейчас… С каким воодушевлением он начал рисовать эпическое полотно на тему: «Преображенная Компания с честью выходит из испытаний»!… Синьору Домингесу оставалось только придумать эти испытания. Причем они непременно должны были быть связаны с Заводом. Старик воодушевился еще больше, когда узнал, что у него готов план таких испытаний. Но, боже мой, как он раскричался, когда узнал, что операция должна состояться на Карьере. И ведь он не стал с ним спорить, а всего лишь намекнул, что первоначальная задумка была совсем другая. Но что последовало потом… «Вы не понимаете всю сложность положения!! Что такое Карьер?! Яма и ничего больше!! Если там что-то произойдет, то кого это будет волновать!! Вот Завод – это да!! Именно на Завод смотрят наши заказчики!! Испытания должны пройти именно там!!» – «На Заводе много ценного оборудования…» – «А это уж ваша забота – сделать так, чтобы оно осталось целым. Вы ведь профессионал?». Конечно, он был профессионалом и он провел бы операцию на Заводе, но Завод – это Франциско… А значит, нет!
Синьор Домингес вздохнул. «Старик» дал «добро» на Карьер, но чего это стоило… Пришлось пожертвовать кое-какими козырями. Этот упрямец утих, когда узнал, что ситуация в «литейке» и так близка к критической. Искусственно накалять обстановку в таких условиях – уж лучше сразу паковать чемоданы и отправляться на Землю… «Не cлишком ли дорогая плата за согласие?» - вдруг подумал синьор Домингес. – «Не становится ли босс чересчур самостоятельным? Или кто-то на него влияет? Хотелось бы знать, кто…» В любом случае тут пахло непредсказуемостью. А синьор Домингес не любил непредсказуемость. По сути дела, именно из-за нее он оказался здесь, фактически сбежав с Земли. Кто же знал, что очередной кандидат в президенты, получив поддержку полиции, не разгонявшей митинги его сторонников (хотя того требовал старый президент), после воцарения займется играми с народом, сдавая ему своих тайных сторонников во власти и сваливая на них все грехи прошлого царствования. Ему еще повезло. Отделался простой отставкой, а ведь могла бы быть и тюрьма….
С тех пор он предпочитал иметь дело с людьми, которыми он мог управлять. Потому что это было предсказуемо. И пусть некоторые из них думали, что управляют им. Он не лишал их этой сладостной иллюзии, пока они делали то, что от них требовалось. Он даже приятельствовал с некоторыми из них. Но, увы, увы, власть неизбежно несет в себе зерна непредсказуемости. Порой управление не срабатывало. Что ж, тогда приходилось заменять непредсказуемого человека на предсказуемого. Главное было угадать момент… Настал ли такой момент сейчас? Синьор Домингес не мог сказать точно – было слишком мало данных. Однако на всякий случай он решил «оживить» свой список «запасных игроков». Надо было кое с кем переговорить…
Генерал Ка медлил, прежде чем нажать на экран. Особого волнения перед началом очередной операции у него не было. Сколько их было и сколько еще будет… Но… До сих пор Легион действовал один, без союзников (которые уже начинали раздражать своими настырными попытками к самостоятельности). Посему он и чувствовал какое-то смутное беспокойство за успех дела, посему и медлил перед объявлением боевой тревоги. До сих пор он никогда не объяснял заказчику план действий. Ведь для заказчика главное – нужный результат, а как его достичь – сугубо внутреннее дело Легиона. К тому же Ка был втайне убежден (хоть и не любил в этом признаваться), что озвученные для постороннего (каковым по сути дела и является заказчик) планы имеют свойство не сбываться или сбываться как-то не так.
Но что поделаешь… Союзники (они же заказчики) требовали объяснений, пояснений, отчего, почему… Получалось, что он должен был спрашивать у этих тупых крестьян разрешения чтобы что-то сделать? Конечно, заказчик всегда прав, но настроение у Ка портилось.
В сущности, план операции был простым. Сначала флот Легиона изолирует планету, потом высаживаются десанты Особого Корпуса. Основные берут под контроль два важнейших центра – завод и карьер, а вспомогательные – остальные места сосредоточения людей. Далее Легион только прикрывает десанты от возможного удара из космоса, а они со всем справляются сами. Причем на карьере десантников должны поддержать местные силы, сформированные из тех, кто остался. Ка эта затея не нравилась. Все эти повстанцы слишком плохо управляемы и способны своими выходками совершенно испортить всю картину боя. Не пришлось бы потом Легиону дорогой ценой исправлять ошибки… Но, увы, увы… Эти недоумки все время твердят о родной планете, о мести, о возвращении… Ка знал, чем все это может кончиться и радовался, что смог получить оплату вперед.
А еще настроение у Ка портилось, когда ему напоминали об очевидных вещах. Он понял задачу с первого раза. Зачем снова
