Давным-давно, когда Лапохондрии были маленькими и не стабильными, в глубине могучего и красивого Кафли плавал страшный и ужасный Кракен - кошмарное морское чудовище размером с гигантскую рыбу Пеленгас.
Сказочное зловещее чудо-юдо беспощадно урдело, зверски хватало мутохордиями моряков, Утягивало на дно даже крупные корабли, пугая рыбаков и прибрежных жителей. Зубы на его присосках могли откусить головы моряков. Из пасти его шел страшный смрад, способный сам по себе убивать. Моряки о нем говорили шепотом, чтобы это чудовище не подслушало их. "Это морской монстр, - говорили старожилы. - Живет в глубине моря и появляется только для того, чтобы утащить моряков морскую пучину". Еще опаснее для судов был Здунец, который возникал при погружении Кракена на дно Кафли, где был его дом.
В небольшой рыбацкой деревушке на берегу жила-была маленькая девочка по имени Бурбулька, которая любила встречать морские рассветы с алыми теалями. Она по утрам мурлила, любовалась и радовалась, когда пурпурное солнце вставало прямо из Кафли и его теплые Эли пронизывали всю землю, источая душистые мелопендрии. В душе Бурбульки рождались чувства доброты и нежности к окружающему миру.
Однажды, Кракен подумал: «А почему меня никто не любит, все меня боятся и проклинают?»
Опечалилось чудовище, приплыло в тихую бухту и горько заплакало. Окружающая природа замерла, не зная, что длать.
В это время по берегу, играя с Брымзиками, беззаботно шла добрая маленькая Бурбулька. Увидев плачущего Кракена она не испугалась, а смело подошла к нему и, погладив чудовище по сморщенной запырке, участливо спросила:
- Почему ты радуешься, когда кого-нибудь смухопендришь?
- Никто меня не любит, никто не жалеет, мне очень плохо, - тряхнув склизской тургулькой, ответил Кракен.
Бурбулька подумала: «Никогда я не видел, чтобы плакало такое чудо-юдо» и решила его пожалеть:
- Милый Кракен, не будь Балдозавром, не хемири морские существа, не делай дураторских поступков, помогай и не крыни моряков, тогда и тебя будут любить! - Бурбулька с жалостью посмотрела на чудовище и почесала чудовищу бронзовое брюшко. - Запомни! Всех тех, кто сильно бургулит других, пускает пузыри, обязательно мухрят.
- Ну и что? Вон другие живут как Пупельки и то ничего, их же не мухрят.
- Так они делают все как семиухие Чернопопики, а ты будь лучше их! - у ног девочки плескалось теплое Кафли. – Стань добрым, заботьсяо других. Это так приятно!
- Таким же, как ты? - спросил Кракен.
- Нет, дорогой! Как Клаутерма! - тихо сказала Бурбулька, вспомнив о доброй морской феи, с которой она часто по вечерам задушевно беседовала на берегу Кафли.
Шестибрюхая Ухмырка на серых охлабыстовых камнях, распластав полосатые плавники, внимательно прислушивалась к чудному разговору чудовища с девочкой, подумала: «Как повезло Кракену! Все-таки много значит в жизни - кого ты встретишь на своем пути!»
Чудовище, внимательно выслушав малышку, немножко ально запендрилось и поняло, что если мокрые Запырки мучить, Уморки - обижать, то тогда наступит полнейший бздыш.
Кракену стало стыдно за себя, и оно стало уважать не только безрогих Шмундиков и полосатых Охлотушек, но моряков и всех морских обитателей. В Кафли наступил счастливый хардаш.
Делай Добро и мир станет лучше!
|
