КРЕДИТ
Торговый центр «Акванавт» последние дни декабря похож на огромный муравейник. Ни какой другой праздник в году не вызывал такого фантастического наплыва посетителей, как Новый Год.
Стараясь угодить потенциальным покупателям, хитрые, как лисы, и изобретательные, как мошенники, хозяева торговых лавок и бутиков выбросили в свободное от назойливо-принудительного контроля государственных органов информационное пространство простую до беспринципности как садовые грабли, рекламу: «Купи два получи третий в подарок!», или: «Невероятное предложение только сегодня – беспрецедентная скидка на все виды продукции от 70% до 90%!», или: «Приведи друга и неожиданный новогодний подарок – твой!»
Необыкновенно сложно представить, на какие ухищрения идут изворотливые торгаши, чтобы увлечь в свои тенета наживы, замаскированные ложью, доверчивых и падких до халявы покупателей с одной-единственной целью – опустошить кошельки.
Вирусом предпраздничной паники инфицированы все без исключения жители чудесной планеты Земля, четвёртой по счёту от звезды по имени Солнце.
Живут ли эти счастливчики в мегаполисах или влачат увлекательнейшую жизнь в монашеском уединении в далёком от докучливой цивилизации месте, где-то посреди песков пустынь бескрайних или в глухомани сибирской тайги.
Как было замечено посторонними незаинтересованными наблюдателями, - странно, как вездесущие британские учёные не проявили живой интерес к этой актуальной тематике! – болезнь эта без применения фармакологических препаратов проходит бессимптомно в первой декаде января наступившего года. А до сей волшебно-лучезарной поры дикие орды из каменных джунглей захватывают торговые площади и пространства с одной определённой целью.
Присутствие чего-то постороннего в своём организме, проявившем себя сильным зудом, чесоткой, тремором всего, что есть в теле и тягой к активной деятельности Николай Петрович почувствовал за почти, - скажем-таки абстрактно, - полчаса до самых главных праздничных торжеств и, как это происходило с ним обычно, не придал этому особого значения.
За ужином Николай Петрович залихватски опрокинул три рюмки проверенного временем дедовского лекарства от всех бед и несчастий водки любимого сорта «Берендеевка», закусил сельдью с лучком, затем откушал холодца из курицы и закончил жареной картошечкой на свином сале и думал, убаюканный шёлковым трёпом телевизора и тремя литрами тёмного пива, что к утру скомкованные компактно вредоносные вирусы устрашатся принятых мер и убегут прочь, растаяв зимним снегом под лучами весеннего солнца.
Но не тут-то было!..
Наоборот, с пробуждением организма от ночного сна симптомы только обострились. Николай Петрович почувствовал в груди необоснованные волнение и тревога, в голове навязчиво кем-то озвучивались чужие мысли; сводились они к одному знаменателю: не щёлкай клювом, хватай бабло и галопом несись в магазин.
Подстёгиваемый невидимой плёткой, Николай Петрович не дождался выходных и рванул в ближайший торговый центр «Акванавт».
Встретила его дружная торгашеская семья, все ему там были товарищи, все ему там были друзья.
Прямо с порога, - едва стопой в разношенном старом зимнем ботинке коснулся наш герой плитки искусственного мраморного пола, как его мозг взорвался и аннигилировал. Думать взвешенно и рассудительно было нечем.
Прохаживаясь по этажам среди прочих посетителей, шустро бегающих от магазинчика к магазинчику с широко закрытыми глазами в поисках ненужно нужной вещи и спотыкаясь об их чад, снующих проворно под ногами, Николай Петрович невероятно устал; ему захотелось хоть на краткий миг последний его жизни в проходящем году где-нибудь присесть и расслабиться; помимо этого дал знать о себе первобытный инстинкт – голод, и мысль о том, что хочется дико, - до безумного крика: «Дайте мне хлеба и зрелищ!» - утолить это самое главное первобытное чувство, которое даже сильнее чувства репродуктивного размножения.
Мозг человека – загадка. Над этой тайной бились сотни поколений учёных и псевдоисследователей, вскрывали черепушки встречным и поперечным, но ничего кроме куска жира, символизирующего мыслительную активность, не нашли. Но мозг не так-то легко обмануть. Он руководит человеком, и он под чутким руководством мозга думает одно, говорит – второе, делает – третье; без изменений, на протяжении многих тысяч лет развития от простого копателя сухой почвы палкой-копалкой до настойчивого ратая вселенских глубин атомными турбинами космических аппаратов. Но стоит отвлечься, услышать новый мотив и мозг даёт сигнал…
Так и мозг Николая Петровича был скроен по тем же лекалам, он среди прочих зазывалок расслышал ненавязчивую мантру рекламы точек мест общепита, где можно недорого и вкусно отведать изысканные блюда народов мира, и дал соответствующую команду нейронам; они понеслись с невероятной скоростью света от эпицентра мысли к периферии. Кстати сказать, ассортимент изысканных блюд ограничивается рядом предпочтений хозяев точек и выглядит так: лагман, плов, самса, чебуреки и беляши.
Николай Петрович зашёл в первое кафе, попавшееся ему на пути – «Авеню»; именно так, не больше, ни меньше: ни проспект, ни улица, ни бульвар.
Отстоял в небольшой очереди. Взял двойную порцию пельменей, стакан ягодного киселю и чашку ароматного кофе «три в одном»; рассчитался на кассе и сел за свободный столик в «серой зоне» в дальнем глухом углу зала под раскидистой искусственной тускло-зелёной пальмой.
С аппетитом откушал на удивление вкусные пельмени, Николай Петрович запил их киселём и медленно цедил кофе, сытым тяжёлым взглядом сканируя обстановку, почти впадая в ностальгический транс дрёмы.
Как вдруг…
Что-то невероятно неожиданное всегда происходит с человеком после этого «как вдруг» и наша ситуация полная калька предыдущих, произошедших с другими.
- Колюня! – послышался звонкий женский голос.
Николай Петрович не отнёс обращение к себе, мало ли «Колюнь» рядом. Но жизнерадостный вопль повторился, перед взором Николая Петровича материализовалась в облаке сладкого дешёвого французского парфюма в празднично-карнавальном костюме женщина приблизительно его лет с очками-маской на лице, усыпанной вульгарно блёстками и улыбнулась широко ртом с выбитым передним верхним зубом.
- Ну, шо, не узнаёшь?
Николай Петрович отрицательно покачал головой.
- Это же я – Ира! – женщина проворно сняла с лица матерчатую маску. – И счас не узнал? – обидчиво произнесла Ира и удручённая не произведённым эффектом внезапности назвала свою фамилию и села на противоположный стул.
- А! Ира! – вырвалось у Николая Петровича помимо его воли, вот уж чего-чего, не жаждал он сегодня ни с кем встречаться, но от Судьбы не уйдёшь и добавил: - Признаться не узнал. Ты сильно изменилась…
- А вот ты нет, - растроганно выдохнула Ира застарелой смесью алкогольно-табачного перегара. – Ну, так чуть-чуть, скидка на возраст, - и как это бывает у людей, часто тайком пьющих в общественных местах она показала горлышко бутылки из-под знаменитого газированного напитка, высунув её частично из внутреннего кармана костюма. – Обмоем встречу? – столько в голосе звучало не выстраданной тоски и ожидания, что Николай Петрович не рискнул, открыто оппонировать, и кивнул в знак согласия. Была в этом и здравая мысль, от случайной встречи отвертеться не получится, и сопротивляться, что мочиться против ветра.
Первые три тоста опорожнили бутылку наполовину.
Ира быстро окосела. – «Годы, Колюня… и Колыма, будь она проклята!» Сколько Николай Петрович знал Иру, о Колыме она знала только песню знаменитого барда, прошедшего по Колыме определённый отрезок своей жизни, и частенько её с надрывом и чувством певала, разнеженная промилями выпитой водки. – «Да, здоровье не то», - почему-то сказал Николай Петрович, но Ира не стала вдаваться в медицинские тонкости организмов белковых тел. – «Колюнь, как живёшь-то, а?» - Ира перешла на обще-бытовые темы. – «Как все». Ира покачала указательным пальчиком с жёлтым табачным следом. – «То-то и оно, что как все, - произнесла она. – А хочется, скажи только честно. Колюнь, иногда не как все?» На чисто провокационный вопрос Николай Петрович не нашёлся, что ответить и лишь пожал плечами; он чувствовал от этой неожиданной встречи некую неловкость; в чём она заключалась, объяснить он не мог и очень тяготился этим. – «Хочешь!» - констатировала Ира. Николай Петрович кивнул и указательным пальцем провёл под носом. – «Бабосов хватает?» - внезапно Ира перешла на скользкую тему финансов, которую никто из граждан не любит, но категорически любит порассуждать, обсосать до зеркального блеска мозговую косточку. – «Когда как, - уклонился от точного ответа Николай Петрович. – А тебе?» Ира страстно поцеловала щёпоть. – «Всегда! – не пояснив, что именно всегда. – Платят мало, у нас одни бедные слуги народа живут по средствам, но гуляю от души! Выкладываюсь так, что дня три-четыре в себя прийти не могу!» Николай Петрович цокнул языком. – «Друзья не в обиде. Я тем более!» - « На маленькую зарплату, на широкую ногу не развернёшься!» – засомневался в искренности Иры Николай Петрович. Ира сузила свои когда-то красивые и яркие, с вульгарной влажной томностью глаза. – «Уметь надо, Колюнь!» - «Как? Научи!» Ира медленно-медленно втянула носом, узкие крылья немного напряглись и раздались в стороны, воздух, как перед последним прыжком в бездонную пропасть. – «Беру кредит». Николай Петрович отреагировал спокойно. – «Все берут». Ира кивнула. – «Все. Но я поступаю умнее». Николай Петрович улыбнулся и не сдержался от язвинки. – «Да ты что! умнее! Это как же так!» Ира не заметила или не хотела замечать провокационных интонаций в голосе Колюни. – «А так! Беру понемногу в каждом киоске займов». – «Но их же по-любому нужно возвращать!» Ира откинулась на ненадёжную спинку пластикового стула. – «А я не возвращаю! - она посмотрела на остатки хмельной жидкости в бутылочке и разлила остатки. – Чё слёзы оставлять?»
Николай Петрович и Ира чокнулись и выпили.
- «Если кредит не вернуть, за ним придут, Ира». – «Кто?» - «Пристава». Ира капризно хихикнула и махнула размашисто рукой. – «Колюнь, ты продолжаешь жить в мире иллюзий. Веришь словам президента и правительства, они же в лице государства нас грабят». – «Как?» - «Налоги – ррраз! – раскатисто произнесла Ира. – Цены растут, зарплата на месте – два! – и, подумав, добавила: - Так почему бы нам, законопослушным гражданам, немного не пощипать жирную курочку Рябу. От неё… от государства не убудет». Николай Петрович почувствовал, как жар прошёлся по его спине, и он оглянулся по сторонам, не слышит ли кто ещё их беседу; в зале стоял неразборчивый гул голосов. – «Чиновники, смотри, как ловко запускают руку в казну, и ничего, с одного поста сняли, на другой назначили, - продолжила Ира. – Но я-то не у государства краду. Я просто у финансовой фирмы одалживаю некую сумму на неопределённый период. Не надо красть. Это – статья!» - «Сто пятьдесят восьмая», -
|
